В его имени Вечный Город. И сам он, как спешенный римский центурион с классическими латами под белым халатом. Его аббревиатура музыкальна и многозначна. К.А.А… Удав Киплинга, символ мудрости и силы, сметающий на своем пути бандерложью серость и косность. Долгое эхо в детстве, отвечающее ему, избранному мальчишке из бархатных провалов КАхетии. Оно слышится в обжигающих струях ледяной родниковой воды, которой сельчане бережно поливали его руки перед операцией в затерянной горной КАрабахской больничке. Оно в азартном возгласе с последним поворотом шомпура с пронзенным навылет истекающим соком, с подпалинами, КАрским шашлыком. «КААк!» –восторженно звучит после его блестящих показательных операций по всему миру. «КААк?!» - завистливо-восхищенно вопрошает. От ординатора до директора, от лаборанта до академика. КААк?!
3 июня 1961 года в залитый солнцем июньский день в самом центре Тбилиси в старинном районе Руставели родился мальчик, и на ковре в маминой спальне разложило перед ним детство коллекцию его талантов, как самородков с прожилками особой, редко встречаемой на земле, породы. Мальчик – фигурист, отобранный самим Жуком в сборную, режиссер школьного драмкружка, наделенный безупречным слухом и голосом, гроза дворовых мальчишек, любовь школьных девчонок. С детства не парный игрок. Даже его неудачи были плодотворнее, чем удачи посредственности. Окончив в 1984 году 2 МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова, начинал в отделе трансплантации органов простым лаборантом. Это потом будут Клиническая ординатура по урологии, Институт хирургии им. Вишневского, НИИ Урологии. От лаборанта до профессора, от дежуранта до руководителя курса урологии, академика, Директора Медицинского научно-образовательного центра «Университетская клиника МГУ им. МВ Ломоносова». Автор монографий и учебников, книг и патентов на изобретения. Ювелирный эндоскопист, высокоточечно, малоинвазивно, нанотехнологично он продлевает репродуктивное здоровье мужской половины рода человеческого, а значит и жизнь страны. «Охрана здоровья мужского населения» – его программный девиз, и открываются новые клиники и центры в регионах России, где в операционных проводят мастер-классы уже его ученики.
Он живет в ритме джазовой импровизации, в будничной музыкальной «рамке» родного московского окна с «негасимым светом» операционной с вкраплениями тбилисского многоголосья, и сквозным вечным лейтмотивом древнего армянского дудука. Раз и навсегда музыкально безупречно, точно выбрав в какофонии судеб свою единственную чистую тональность, никогда не сползает в субтон, ни за что в хоре. Только солирует. Только ведет. В сегодняшнем мире, бьющемся над созданием искусственного интеллекта, его естественный редок и ценен. Его операция – всегда перфоманс, блестящая, яркая, но за ней годы черно-белого труда и мокрых от пота халатов после «тяжелых по Скорой», когда за стенами операционной, затаив дыхание, молятся родные, а на столе теплится чья-то жизнь. Научиться оперировать буднично можно, нельзя научиться врачевать. Это, как заголить контакты, пытаясь принять диктовку свыше, не будучи проводником. Главное – неравнодушие. А еще Картезианский стиль мысли, Раблезианская любовь к жизни, Савонароловское предрациональное бунтарство ученого и осторожный, чётко просчитанный выверенный педантизм оперирующего хирурга. Может долго держать паузу, почти Мхатовскую, а потом эпатажно взорвать обыденность новым парадоксальным словом в медицине (как впервые примененный в его клинике Колхицин, ставший почти панацеей в эту пандемию). Молитвенно верующий, истинный Христианин. И даже отношение к своей миссии у него, как к постригу. Вечный крестный (из его крестников можно собрать небольшой факультет). Армянин, в трудное время, полное боли за свою древнюю родину, основал фонд гуманитарных, именно гуманитарных инициатив, для сохранения Наследия и Прогресса культурных связей двух стран, как на скрижалях, выбитых в его сердце, Россия-Армения. И зазвучали классические концерты армянских композиторов в Великих музыкальных залах Москвы и, груженые первыми партиями вакцины поднялись в небо самолеты, держа курс на выжившие, спасенные Россией, карабахские села. Истинно русский интеллигент с его участием к ближнему, с готовностью к конкретной, не болтливой помощи. Девиз – протянуть руку, опережая просьбу. Мечтатель-реалист, лучшей наградой после завершенного считает возможность начать новое. В его мире нет места злой памяти, не лелеет обиды, живет под певучим небом добра и делится широко и щедро мыслями, накрытым столом, вольной песней, широким сердцем. В майский разгар пандемии, но уже одну за одной выигрывая битву с вирусом, вся «красная зона» его центра, праздновала Великий День Победы, весело уплетая посланные шефом шашлыки. В его доме живет Б-Г. В зеркалах женские лица, достойные самой ослепительной музейной галереи красоты, в спальнях, как когда-то над колыбелями дочерей, крутит над внуками Цветной зонтик счастливых снов Оле Лукойе, и даже воткнутая у него во дворе в московскую землю сухая тутовая ветвь, согревшись от тепла, зацвела этой весной. Он из того, вертикального поколения, взрывающего нашу горизонтальную жизнь, увы, редкой, сегодня благодарной памятью… Он единственный пригласил своего великого и уже пожилого Учителя Лопаткина к себе – в свой центр, водрузив перед самым внушительным центральным кабинетом самую массивную дубовую дверь с выгравированным золотом его именем (рядом была небольшая скромная, своя). Стоит ли говорить, как был тронут почти разочаровавшийся в людях великий старец? Среди наград, каждая из которых может составить биографию одного человека, среди званий, лауреатств и премий, есть так подходящий ему Орден Чести, есть врученный в Георгиевском Зале Кремля Орден Александра Невского (за борьбу с пандемией) и есть один маленький нагрудный значок. Чаша, увитая змейкой с синей эмалью и нежной алмазной россыпью. Это высший знак в мире урологов. Он передается от лучшего к лучшему. Как Олимпийская чаша, в который огонь не игры, а вечного служения. От Асклепия, чьи храмы стали больницами, к Армаису, чьи больницы и центры мужского здоровья покрывают сегодня карту страны. Придет время, и он приколет этот значок на грудь своему ученику, когда выберет достойного. Как когда-то выбрал его Лопаткин. Придет время и стайки юношей и девушек, спеша по своим молодым делам, пробегут по улице, или назначат свидание на площади, названной в его честь, а может, просто познакомятся в институте, носящем его имя. Придет время…
А пока, пока пусть все будет как и прежде. Пусть каждое утро цепляясь за подоконники, зависая в веренице коридорных окон, бежит, как и ваши коллеги, едва поспевая за вами на утренний обход, московское солнце. Пусть после каждой операции наступает та самая, заветная усталая священная минута счастливой тишины, а потом взрываются овацией симпозиумы и конгрессы, пусть, сменяя друг друга на сетчатке, мелькают страны, крепнет, и набирает силу Фонд, пусть, празднуя новые великие награды, смачно стекает с раскаленных шомпуров тяжелый сок и звучит в доме песня, пусть каждую весну зацветает в саду тутовое дерево, а на руки вновь прольется родниковая вода. И пусть в вашем доме вечно звучит самый великий земной гимн – смех детей, а на пороге всегда встречает Та самая, избранная, как судьба, единственная, как жизнь….
С Днем Рождения, Армаис Альбертович Камалов! С Юбилеем, К.А.А.!
Елена Акопян
врач, шеф-редактор фонда «Наследие и Прогресс»
Источник: Фонд «Наследие и Прогресс»
checheninfo.ru
