Нашха – историко-географическое объединение в пределах Галанчожского района Чеченской Республики; последний центр этногенеза чеченского народа. Расположена в верховьях рек Гехи и Рошни, ограничена хребтами и горами Нашхой-Лам, Юккъера-Лам, Яцеб-Корта и Верга-Лам. В качестве административной единицы, по-видимому, Нашха впервые упоминается в Имамате Шамиля (как наибство Нашах), заключая в себе не только земли общества Нашхой. Известно имя одного из наибов «наибства Нашах» – Бисни Гелага.
Этимология слова Нашха уходит в понятие «наш», что означает «общий» (антоним слова – «ниш» со значением «частный»). Впоследствии решения Мехк-Кхела, предназначенные к публичному и всенародному объявлению на месте сбора людей, также стали называть словом «наш», из-за чего появилась поговорка «Наш дахьаш санна (кура вогIу)». Так, область, где временно поселились выжившие представители всего чеченского народа, стала называться Нашаха, т.е. Общая, Национальная область, или Область, где восседает Мехк-Кхел.
Современная Нашха – это лишь малая часть более крупной области, занимавшей частично пределы Итум-Калинского, Галанчожского и Ачхой-Мартановского районов ЧР. Ныне она ограничена узкими пределами территориального общества Нашхой, состоящего из шести основных сельских общин, а также нескольких хуторов.
Главные поселения:
1) Моцарой (чеч. МоцIар),
2) Чармахой (чеч. ЧIармаха),
3) Тестархой (чеч. ТIийста),
4) Хийлахой (чеч. ХIийлаха),
5) Хайбах (чеч. Хьайбаха),
6) Хижахка (чеч. Хьижахка; второе название – ГIой), а также Могуста (чеч. МогIуста), Муши-Чу, Зарган-Чу, Iаьжги-Чу, Саканжела и пр.
Наиболее древними поселениями, вероятно, следует считать Чармахой (здесь обнаруживаются циклопические сооружения) и Моцарой (где хранился Национальный Котел и располагался центр области под названием Пхьерате). Согласно преданию, основатель Нашхойского общества (Сула) впервые поселился в пещере Сула-хьех в районе села ЧIармаха, а его сын (ГIарби) – в крепости ГIарби-гIала близ Моцароя. Сын ГIарби – Нашо по прозванию «Турпал Нахчо» – поселился в ущелье речки Осу-хи в одноименном ауле Нашаха.
Нашха, по всей видимости, сложилась как естественный центр чеченцев вследствие ее крайне выгодного географического расположения в теснинах гор, где численное превосходство врага уже не играло той роли, которую оно имело на открытой местности. Это позволяло эффективно оборонять проходы в область малочисленным чеченским отрядам. Здесь чеченцы (выжившие после нашествий кочевников) укрылись от полчищ монголов в XIII веке, орд Тамерлана – в XIV веке, крымско-касогского завоевания – в XV веке и разрушительных шиитско-иранских походов конца XV – XVI века. Каждый раз беженцы находили спасение в Галанчожском районе, что должно было оказать на них и их потомков сильное психологическое воздействие, и как следствие – почтительное отношение к своему убежищу (Нашхе).
Таким образом, к XVI веку, когда чеченцы вновь покинули горы и спустились на плоскость, Нашха оказалась последним местом исхода и центром этногенеза чеченцев, т.е. небольшой ограниченной областью, где в очередной раз после разрушительных походов объединились в родственные союзы остатки выживших предков чеченцев, а также тех обществ, которые приняли участие в формировании современного чеченского народа. Именно поэтому многие общества имеют в современной Нашхе, а также в пределах Галанчожского района местности (чеч. беннаш), в которых временно и вынужденно пребывали их предки. В числе таких местностей: Бена-кха (Беной), ПхьанетIа (Iаларой), ЦIоьнтарочун-гIала (ЦIонтарой), Венда-гIала (Гендаргной), Сахан-гIала (МIайстой) и многие другие. Но о происхождении их из Нашхи (по крайней мере, всех обществ) речи быть не может. Она была временным убежищем. С XVI века Нашха перестает иметь свое прежнее значение, поскольку более чеченцы не подверглись тотальному истреблению; она сохранила статус символического духовного и сакрального центра чеченцев. Кроме того, с этого времени сократились и границы некогда крупной области.
В Нашхе располагался главный народный орган власти чеченцев – Мехк-Кхел, который до выделения из него в середине XVII века Мехк-Кхеташо (как отдельного законодательного органа власти, постоянно перемещающего свою ставку) носил судебно-законодательные функции, а затем – судебную функцию. По данным русских этнографов XIX века, Мехк-Кхел выступал также в роли Верховного суда, где истцами могло быть обжаловано решение местного (сельского – къеда, или районного – махкама) суда. Считается, что 12 судей Мехк-Кхела собирались на горе Эрда-Корта вблизи сел Моцарой и Чармахой. Здесь же, в Моцарое, хранились главные реликвии чеченцев, связанные с Мехк-Кхелом – Къоман Яй (Национальный Котел), Къоман Тептар (Национальная Летопись) и Къоман МухIар (Национальная Печать). Котел помимо прямых функций имел также символическое значение как фактор объединения чеченцев, имена предков которых были внесены на его медные плиты. Тептар представлял собой главную летопись, в которой отражались события в истории народа и решения Мехк-Кхела; МухIар – был печатью, которой скреплялись решения и документы, выдаваемые Мехк-Кхелом.
Приведенные сведения о реликвиях чеченцев обнаруживают преемственность из Урарту – переднеазиатского государства, письменность которого была расшифрована с помощью чеченского языка. В Урарту также имелось поселение Муцар в горах Ардини (сравните с чеченскими селом МоцIар и горой Эрда-Корта), где располагался главный религиозный центр урартов и храм, в котором хранились два котла и печать Багмашту. Это обнаруживает прямую аналогию с Нашхой, селом МоцIар, горой Эрда-Корта, Мехк-Кхелом и тремя национальными реликвиями чеченцев.
Таким образом, можно считать, что Нашха – как национальный духовно-религиозный и, в какой-то период, политический центр чеченцев – имеет древнюю преемственную традицию.
