Во второй половине 22 августа 1991 года вооруженные боевики буржуазно-националистической власти Литовской Республики взяли в осаду здание ЦК Коммунистической партии Литвы, которое охранялось подразделением внутренних войск СССР. По литовскому радио была передана информация о том, что Верховный Совет республики принял решение о запрете деятельности Компартии, конфискации её имущества, уголовном преследовании её деятелей. К тому же сразу было объявлено, что руководители Компартии Литвы Миколас Бурокявичюс, Альгиминтас Науджюнас, Юозас Ермалавичюс должны быть задержаны и преданы суду. Из этой информации каждый разумный человек, реально разбирающийся в политической обстановке в Советском Союзе и в Литве, мог понять, что наша жизнь оказалась в опасности: при задержании воинствующие националисты могли убить нас на месте, а если бы дело дошло до суда, его приговор обрек бы нас на смертную казнь. Политическая ситуация в Литве напоминала фашистский переворот 1926 года с расстрелом 4 коммунистов.
На фашистскую ориентацию националистическая власть Литвы замахнулась не случайно. Этому способствовал контрреволюционный переворот в Москве, спровоцированный Горбачевым и Ельциным. Они действовали под контролем американских центров антисоветизма, следовали советам и установкам пресловутого мирового правительства, расчетам и планам верхушки мирового финансового капитала. Они нагло пренебрегали интересами и волей советского народа, выраженными 17 марта 1991 года на Всесоюзном референдуме по вопросу сохранения целостности СССР. Политическая игра - "дуэль" между Горбачевым и Ельциным - обернулась различными формами преследования коммунистических партий во всех союзных республиках страны за их деятельность по сохранению Союза ССР. Им предъявлялись надуманные обвинения в якобы поддержке ГКЧП, спровоцированного Горбачевым и подавленного Ельциным. К тому же за провокацией ГКЧП последовал ускоренный распад Советского государства, характеризовавшийся во всех республиках различными проявлениями антикоммунизма. В Литве это вело к фашизму, господствовавшему в республике до установления Советской власти в 1940 году.
В условиях реанимации фашизма в Литве возникла реальная опасность для моей жизни. Покушение на неё было совершено в марте 1991 года, но тогда обошлось запугиванием. Теперь же любое притупление бдительности могло обернуться роковым исходом. Спасти свою жизнь можно, действуя в нелегальных условиях. Но скрыться в подполье не простое дело. Когда первый секретарь ЦК Компартии Литвы профессор М. Бурокявичюс стал звонить в Москву с просьбой о помощи, из Генерального штаба Вооруженных Сил СССР пришло указание Горбачева для командования Вильнюсского гарнизона: из здания ЦК вывезти документы, а людей оставить на месте. Словом, Горбачев обрекал нас на растерзание фашиствующих националистов. К счастью, коммунисты гарнизона решили спасти нас: во двор, прилегающий к зданию ЦК, они прислали 3 бронемашины, которые эвакуировали сотрудников аппарата ЦК Компартии Литвы в воинскую часть. Оттуда ночью люди разъехались по домам. М. Бурокявичюса и меня приютила семья одного технического работника ЦК. Но психологическая напряженность оставалась высокой.
На другой день утром мы стали смотреть информационную передачу Центрального телевидения. Показывали репортаж из зала заседания Верховного Совета СССР. Антисоветски настроенные депутаты требовали лишения Председателя Президиума Верховного Совета Анатолия Ивановича Лукьянова депутатской неприкосновенности за его связи с членами ГКЧП. Выступления этих депутатов были лишены депутатской этики, были пронизаны откровенным хамством и наглостью. В ответ на их выпады некоторые другие депутаты стали кричать о свирепствующем беззаконии. Из этой картины мне стало понятно, что в центре СССР совершен очередной государственный переворот, содействующий разрушению Советской федерации.
К вечеру пришла сотрудница аппарата ЦК Компартии Литвы и рассказала о положении в Вильнюсе. По её словам, боевики националистической власти еще прошлой ночью захватили здание нашего ЦК и занялись мародерством. Полиция официально объявила розыск М. Бурокявичюса, А. Науджунуса, Ю. Ермалавичюса. Наши квартиры находятся под постоянным наблюдением вооруженных боевиков. Полицаи патрулируют улицы города. В то же время корреспондент ТАСС Серафим Федорович Быхун, аккредитованный в Литве, искал пути нашего выезда из Вильнюса. Генерал А. Науджюнус был отправлен в Минск, а оттуда в Москву, где его встретили товарищи. Нашим семьям по телефону сообщили, что мы находимся в безопасном месте... Нам же предложили быть готовыми в любой момент покинуть город на легковой машине...
В следующий вечер, когда, как по заказу, над Вильнюсом образовался густой туман, за нами приехала молодая семейная пара. Пригласили М. Бурокявичюса и меня сесть в машину марки "Жигули" и вместе поехали. Через 10-15 минут мы были уже на окраине города, а дальше следовали по сельской дороге в сторону Белоруссии. Остановились на хуторе у родителей молодоженов. Хозяева усадьбы - местные поляки - делились с нами своими тревогами на будущее. Включили передачу литовского телевидения, которая начиналась с сообщения о политических репрессиях. Сообщали, что у себя на квартире задержан секретарь ЦК Компартии Литвы Юозас Куолялис и отправлен в следственный изолятор, а М. Бурокявичюс, А. Науджюнас, Ю. Ермалавичюс находятся в розыске. В очередной раз эта информация всем напомнила, что первоочередной задачей националистической власти Литвы являются репрессии против коммунистов.
Рано утром на той же машине "Жигули" мы выехали на асфальтированную дорогу, идущую в сторону Минска. Здесь младший брат водителя "Жигулей" предложил М. Бурокявичюсу и мне пересесть в его грузовик. Миколас Мартынович сел в кабину рядом с молодым шофером, а я, надев крестьянский плащ и кепку, поднялся в кузов. Глядя со стороны, можно было подумать, что мы трудимся на уборке урожая. Поехали по сельским дорогам и ровным полям, минуя пункты пограничного контроля. Наконец, переехали засохшую речку и оказались в белорусском поселке. Я сразу почувствовал психологическое облегчение. Не задерживаясь, подъехали к асфальтированной дороге, где нас ждали знакомые "Жигули", пересекшие охраняемую с литовской стороны государственную границу с Белоруссией. Поблагодарив шофера грузовика за неоценимую помощь, мы с М. Бурокявичюсом сели в "Жигули" и поехали вглубь Белоруссии. На несколько минут остановились в Минске, а дальше повернули в Узденский район, где в поселке нас ждали родственники корреспондента ТАСС С.Ф. Быхуна.
В белорусском поселке было спокойно. Люди занимались своими делами, воспринимая нас как коллег журналиста С.Ф. Быхуна. М. Бурокявичюс представился как Михаил Михайлович, а я - как Иосиф Иосифович. Спустя несколько дней с целью изучения действительного положения в Белоруссии я автобусом направился в Минск, где проживал мой друг профессор Владимир Иосифович Лемешонок. Он обрадовался моему появлению у него на квартире, так как знал о моем критическом положении в Литве и переживал за мою судьбу. Поэтому сразу предупредил, что ситуация в Белоруссии иная, чем в Литве, но также неопределенная и противоречивая.
Профессор В.И. Лемешонок лаконично охарактеризовал политическую обстановку в Белоруссии. По его мнению, государственная власть республики смотрит на Москву. Но в белорусском народе со времен Великой Отечественной войны сохранились сильные антифашистские традиции, которыми невозможно пренебрегать. Из поколения в поколение передается весть о том, что в войне против фашистских оккупантов погиб каждый третий житель Белоруссии. Поэтому антисоветизм не может получить в республике широкого размаха. Попытки проамериканского "агента влияния" Позняка сколотить антисоветский "народный фронт" не могут увенчаться успехом. В то же время Коммунистическая партия Белоруссии приостановила свою деятельность в трудовых коллективах, партийные комитеты самораспустились в ожидании вердикта суда об их пресловутых связях с ГКЧП. Депутатский корпус Верховного Совета Белоруссии придерживается советской ориентации при антисоветском настроении его руководства.
На обед профессор В.И. Лемешонок и я пошли в ближайшую столовую, а потом бродили по улицам и паркам Минска. На пути встречали известных политических деятелей Компартии Белоруссии, озабоченных положением в стране и республике. Встретили и наших коллег из Института марксизма - ленинизма при ЦК КПСС, которые оказались не у дел. В системе этого сильного института я 20 лет занимался научно-исследовательской работой, стал доктором исторических наук и профессором, поэтому всех их знал не только по научным публикациям или выступлениям на научных конференциях, но и по личным встречам. Коллеги не скрывали своего сострадания моей судьбе, но безоговорочно одобряли мою боевую позицию в защите Советской власти и социалистического строя. Это соответствовало патриотическому духу белорусского народа.
На автобусной станции Минска мое появление вечером вызвало удивление некоторых пассажиров, ожидавших автобуса в Вильнюс. К счастью, мой автобус, следовавший в Узденском направлении, был готов к отъезду, и мне ждать не пришлось. Но я понял, что совершил ошибку и извлек первый урок подпольщика. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что уже завтра в литовской охранке будут знать о моем пребывании в Минске. Пусть они гоняются за ветром в поле - я уехал из Минска в неизвестном направлении. Вернувшись в поселок, противоречивость обстановки объяснил профессору М. Бурокявичюсу. Его родители были коммунистами - подпольщиками при фашистском режиме в Литве. Поэтому он знал многие тайны подполья. В ответ Миколас Мартынович сказал: "Раньше или позже нас засекут, но нам торопиться не надо".
Ощутив опасность ситуации, занялся привычным для меня делом научного творчества. Это успокаивало меня. Взял бумагу и стал записывать свои суждения о том, что происходит в современном мире. Первые мои записи были о том, что американский империализм со своими сателлитами развязал необъявленную политическую войну против Советского Союза. Подготовка к этой политической войне началась в 1970-е годы, когда антисоветские структуры США стали провозглашать идею о целесообразности перераспределения сфер влияния в мире. К тому же конгресс США стал ежегодно принимать декларации, резолюции, заявления и подобные им документы о "советской оккупации" стран Балтии, нацеленные на подстрекательство националистических настроений в советских республиках Прибалтики. Непосредственно необъявленная война началась осенью 1980 года широкомасштабными контрреволюционными событиями в Польской Народной Республике.
Советское руководство реагировало на подъем волны антисоветизма в империалистическом лагере. С нашей стороны усиливалась идеологическая борьба против антикоммунизма. В Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС была создана группа ученых по разоблачению антикоммунистических фальсификаций национальных отношений в СССР. Эта группа, в составе которой работал и я, опубликовала в 1984 году коллективную монографию "Критика фальсификаций национальных отношений в СССР". В Прибалтийских подразделениях партийного института стали выходить сборники документов о социалистических революциях 1940 года в Литве, Латвии, Эстонии.
Поскольку попытки империалистической реакции к немедленному переносу "польского кризиса" в Советский Союз провалились, она изменила тактику антисоветской агрессии. Спецслужбы империалистических государств Запада стали вербовать своих "агентов влияния" в Москве, Ленинграде, Прибалтике, на Кавказе, Украине и других местах. Добрались и до советского руководства, в котором начали продвигаться на руководящие посты Горбачев, Яковлев и им подобные. Когда в 1985 году Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС, обострилась дестабилизация общественной жизни Советской страны. Прежде всего, во многих местах развернулась митинговая трескотня на навязанную тему "перестройки". При этом сам Горбачев демонстрировал отсутствие у него не только стратегического мышления, необходимого для руководителя мировой державы, но и реального подхода к жизни, адекватного восприятия действительности, последовательного логического мировоззрения. Затем на Пленуме ЦК КПСС приступили к выпячиванию национального вопроса в общественной жизни многонациональной страны, что обернулось разжиганием национализма во многих союзных республиках СССР. Наконец, в некоторых местах стали создаваться антисоветские группировки, открыто выступающие против Советской власти и социалистического строя. Первые их публичные митинги были зафиксированы 23 августа 1987 года в Вильнюсе, Риге, Таллине.
В Прибалтике разворачивалась антикоммунистическая истерия, которая сохранилась в моей памяти с весны 1988 года. Поскольку я не скрывал своих научных убеждений, то моя фамилия ежедневно склонялась в средствах массовой информации как "образ врага нации". Образ "врага" использовался антисоветскими провокаторами для мотивации различных антисоветских сборищ, митингов, шествий. Шантаж по телефону нагрянул не только на меня, но и моих родных. К счастью, мой опыт идеологической борьбы оказался достаточным для противостояния шантажу. Я не испугался, не дрогнул. А опыт научной работы помог мне выявить иррационализм мышления антисоветских политиканов, "агентов влияния" империализма. Они не понимали реальной сущности своих деяний, поэтому выступали в качестве слепых марионеток в кукольном театре империалистической политики монополистического финансового капитала. Они как попугаи повторяли гитлеровскую стратегию антисоветской агрессии, изменив только тактику - разрушали Советский Союз мирным путем изнутри. Поэтому от защитников СССР требовался учет в новых условиях исторического опыта нашей Победы над германским фашизмом в Великой Отечественной войне.
Поскольку литовские националисты проявляли наибольшую активность в разрушении СССР, летом 1988 года их навестил Яковлев из Москвы. Официально этот факт преподносился в средствах массовой информации как визит члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС. На встрече с партийным активом республики он выступал как идеолог "перестройки". В действительности же появление Яковлева в Литве повлекло за собой активизацию действий местных националистов, которые стали явочным образом нарушать советские законы, диктовать свои амбиции государственным органам, разрушать общественные организации трудящихся, подстрекать антисоветские настроения среди населения. После визита Яковлева антисоветский психоз стал ведущей чертой политического поведения литовских националистов.
В моей памяти сохранилась и первая встреча с будущими соратниками по защите Советского Союза. В один осенний день 1988 года мне по телефону позвонил знакомый помощник капитана корабля и пригласил на встречу в гостиницу "Янтарь" у железнодорожного вокзала Вильнюса. В номере гостиницы я увидел замполита корабля и трех незнакомых молодых людей. Они представились сотрудниками КГБ СССР. По их словам, на нашу страну наступает ползучая контрреволюция с Запада, поэтому следует подготовиться к её отражению. Излагая свои суждения, сотрудники КГБ удивили меня своим интеллектом. Они виртуозно владели классовым подходом к жизни общества, отлично знали объективные законы диалектики, точно ориентировались в мировой политике, понимали логику истории. Спрашивали моего мнения о ситуации в стране и Прибалтике. Я не скрывал своей негативной оценки разрушительной политики Горбачева, истолковывая её как содействие контрреволюции. В заключение сказал: судя по тупости и наглости носителей контрреволюции, они перейдут грань разумного в мировом общественном развитии и обрекут себя на гибель - их погубят собственные противоречия. Московские чекисты одобрительно отнеслись к моим соображениям, пожелали мне оставаться самим собой.
В январе 1990 года в Литву пожаловал и сам Горбачев. Его визит в республику официально был вызван расколом Компартии Литвы на прямо противоположные группы: коммунистическую и антикоммунистическую. Поскольку Горбачев поддерживал антикоммунистическую кучку Бразаускаса, лидерам нашей коммунистической части пришлось противопоставить Горбачева Бразаускасу по принципу "врагом бей врага". В то же время из ряда различных встреч с Горбачевым я убедился, что он знает политический механизм разрушения Советского Союза изнутри. Убедился и в том, что он сам действует в рамках этого преступного механизма, по "логике" антисоветизма. Все это у Горбачева прорывалось неофициально, по его иррациональному мышлению.
Внимание Горбачева к Литве и дальше оставалось пристальным. Это было обусловлено тем, что, по планам американских центров антисоветизма, развал Советского союзного государства должен был начинаться с выхода Литвы из состава СССР. Этой преступной авантюры не пришлось долго ждать: 11 марта 1990 года Верховный Совет Литовской ССР принял акт о восстановлении независимости Литвы. Вслед за этим документом, как из рога изобилия, посыпались многие решения парламента республики о разрыве всяких связей с центральными органами власти СССР. Все эти многочисленные бумажки "кричали" о якобы выходе Литвы из состава СССР. Но фактически разрыва связей Литвы с Советской федерацией не получилось - Компартия Литвы оставалась в составе КПСС и поддерживала необходимые связи с государственными органами Союза ССР. Осуществление империалистических планов по молниеносному разрушению Советского Союза было заторможено. Американский вариант "блицкрига" не прошел, как и гитлеровский в 1941 году. Это был первый наш успех и первая неудача фашиствующего империализма, развернувшего необъявленную политическую войну против СССР.
Мы не могли перейти в контрнаступление. Главным барьером на нашем боевом пути оказалась горбачевская шайка антисоветчиков, захватившая политическую власть в Советской стране. Своим лепетом о "перестройке" эта кучка классовых врагов советского народа политически обманула значительную часть населения, и народные массы не выступили на защиту своего Советского государства и социалистического строя. Более того, Горбачев прибег к политическим провокациям по дискредитации Коммунистической партии и Советской Армии. Во исполнение его указов Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР отдавал приказы подразделениям воздушно-десантных войск на "усмирение" митингующих толп населения то в Тбилиси, то в Баку. А 13 января 1991 года в Вильнюсе по указу Горбачева имитировалась "война СССР против Литвы", как об этом лгали даже в Верховном Совете республики. Но американский сценарий "войны в городе", по которому должна была пострадать от пожара столица Литвы, был предотвращен специалистами КГБ СССР по обезвреживанию шпионской агентуры противника, хотя бензин был разлит и в многоэтажном Доме печати и в Парламентском дворце. Наш сотрудник ЦК Компартии Литвы полковник Эдмундас Касперавичюс, обладавший опытом военной контрразведки, столкнулся на улицах Вильнюса с известными ему агентами ЦРУ США Коялисом, Крафтом, Эйвой, с которыми раньше ему приходилось сталкиваться то в некоторых странах Африки, то в Афганистане. К сожалению, антисоветским провокаторам удалось вызвать человеческие жертвы у телевизионной башни, где, как установила следственная экспертиза, местные бандиты застрелили с крыш ближайших домов 14 человек, изобразив их жертвами столкновения с советскими войсками. Но этих жертв оказалось недостаточно для картинки "войны СССР против Литвы".
Кровавая провокация в Вильнюсе послужила для Горбачева и Ельцина репетицией перед контрреволюционным государственным переворотом в Москве в августе 1991 года. Горбачевская провокация ГКЧП парализовала работу институтов верховной власти СССР. Ельцин развернул кампанию антикоммунистических преследований и репрессий. Сепаратистские правители Прибалтики полностью порвали связи с Москвой. В этих условиях Горбачев совершил последний шаг к разрушению Советской федерации. Из информационных передач Центрального телевидения мы в белорусском поселке узнали об образовании им Государственного Совета СССР, не предусмотренного никакими советскими законами. А 6 сентября по телевидению была передана информация, что Государственный Совет СССР принял решения о выходе Литвы, Латвии, Эстонии из состава Советского Союза. Это повлекло за собой кампанию провозглашения многими советскими республиками своих независимостей, незалежностей, суверенитетов. В мире фактически не стало уникального федеративного государства, каким был СССР.
Разрушение Советского Союза требовало глубокого осмысления. Разрушители понимали преступный характер своих действий и боялись ответственности. В моей памяти сохранилась беседа с американскими учеными, которые приезжали в Вильнюс для обсуждения мировых проблем. Я уговаривал их противодействовать разрушению СССР, так как это неизбежно вызовет новый передел планеты, подорвет равновесие в мировом общественном развитии, повлечет непредсказуемые процессы глобального масштаба. Некоторые коллеги из США соглашались с моими прогнозами, но замечали, что это от них не зависит. Я отчетливо понимал, что за спиной разрушителей СССР, как внешних, так и внутренних, стоит могущественный финансовый капитал. Поэтому не говорил, что разрушители СССР, действуя против объективных законов общественного развития, загоняют себя в особое положение мирового исторического процесса, которым они не смогут овладеть и неминуемо погибнут. Как известно, в годы Великой Отечественной войны, И. В. Сталин не приглашал Гитлера в Сталинград, чтобы рассказать, как на берегу Волги будет сломан хребет фашизма. О важнейших факторах нашей будущей победы и мне следовало молчать.
Всемирная общественная ситуация в последние десятилетия XX века оказалось значительно сложнее, чем в годы второй мировой войны. И. В. Сталин владел ситуацией в мире своего времени, так как обладал стратегическим мышлением. Гитлер же руководствовался лишь своекорыстными расчетами. Словом, кто умнее - тот сильнее. И нынче в "войне умов" мы - советские коммунисты - не проиграли ни одного сражения, так как руководствовались материалистической диалектикой, умели использовать всеобщие объективные законы диалектики в жизненных интересах советского народа. А шпионские способности президента США Д. Буша манипулировать жалким Горбачевым не содержали в себе большой силы человеческого ума. Детская наивность членов ГКЧП, ставших жертвами горбачевской провокации, послужила ускоренному разрушению СССР, но оказалась просроченной и поэтому не могла принести непоправимого ущерба нашей победе. Наша "помощь" империалистическому противнику загонять себя в безвыходное положение в мировом историческом развитии была достаточно эффективной, хотя при этом мы использовали лишь самое простое оружие - фактор времени. Американский образ мышления оказался не способным обнаружить наши боевые тайны.
На следующее утро после объявления решений Государственного Совета СССР о выходе Литвы, Латвии, Эстонии из Советской федерации к нам в поселок приехал профессор Иван Данилович Кучеров, работавший вместе со мной в Идеологическом отделе ЦК Компартии Литвы. Он сообщил, что в Минск переместилось большинство членов бюро ЦК и предложил нам с М. Бурокявичюсом переехать на жительство в Минск к его сыну Игорю. Мы немедленно приняли его предложение. В Минске на квартире молодого врача И.И. Кучерова нас ждали редактор газеты "Советская Литва" Станислава Юонене, секретарь парткома Вильнюсского завода радиоизмерительных приборов Владимир Алексеевич Антонов и другие товарищи. Они рассказывали, как им удалось покинуть Литву, департамент безопасности и прокуратура которой приступили к обыску квартир коммунистов. В Минске друзья помогли им устроиться на жительство в общежитии высшей партийной школы.
В беседе профессор М. Бурокявичюс предложил провести заседание бюро ЦК Компартии Литвы и принять на нем документ о переходе нашей партии на нелегальное положение. Подготовку проекта этого документа поручили мне. Договорились заседание провести 16 сентября 1991 года на квартире врача И.И. Кучерова. Все эти намерения выполнились безупречно. На заседании Бюро ЦК было принято Заявление о том, что Компартия Литвы, основанная в 1918 году, возглавлявшая борьбу рабочего класса против буржуазной диктатуры и добившаяся победы социалистической революции в 1940 году, развернувшая героическую борьбу против немецко-фашистских оккупантов в годы Великой Отечественной войны, руководившая в послевоенное время строительством социалистического общества в республике и достигшая при этом исторических успехов, вынуждена из-за контрреволюционного переворота продолжать свою деятельность в условиях подполья. Стратегической целью подпольной деятельности Компартии Литвы является восстановление Советской власти и возрождение социалистического строя в республике. Это заявление было принято единогласно. В.А. Антонов обязался обеспечить распространение нашего заявления первоначально в форме отдельных листовок, а в дальнейшем и в брошюрах.
Спустя несколько дней к нам на квартиру И.И. Кучерова приехал секретарь Минского горкома Компартии Белоруссии Виктор Валентинович Чикин и предложил переехать на временное жительство на другую квартиру в новом доме на Комсомольской улице. Это квартира его друзей, которые вселились в неё и уехали на месяц в деревню к своим родственникам. Сам Виктор Валентинович решил заняться возрождением Компартии Белоруссии, приступив к изданию газеты "Мы и время". Редакция обосновалась в двух комнатах на первом этаже здания горкома. Наша журналистка С. Юонене согласилась работать в редакции. Словом, в коммунистическом движении Белоруссии появились первые признаки оживления после контрреволюционного удара, нанесенного Горбачевым в августе 1991 года.
На новой квартире нас стали навещать В.А. Антонов, И.Д. Кучеров, С. Юонене. Изредка появлялись и знакомые сотрудники аппарата ЦК Компартии Литвы. Один из них привез мне из дома теплую одежду, зимнюю обувь. Это насторожило меня - так могут привезти и "хвост" литовской охранки. А в разных газетах Вильнюса были напечатаны фотографии и характеристики коммунистов, объявленных прокуратурой в розыске. С полосы газеты с улыбкой смотрел командир Вильнюсского отряда милиции особого назначения Болеслав Макутынович, который сорвал 13 января 1991 года провокацию вооруженного столкновения его отряда с советскими войсками по сценарию "войны СССР против Литвы". Рядом находилась фотография председателя Шальчининкского райисполкома Чеслава Высоцкого, который обеспечивал сохранение Советской власти в районе вплоть до августовского переворота в Москве. Моя характеристика была заимствована из памяти компьютеров ЦРУ: якобы обладаю огромным политическим опытом, являюсь "генератором идей" и "дьявольски трудоспособным", а в компании близких друзей люблю говорить о мировой революции. Все это свидетельствовало о коварстве противника.
Мои опасения быстро подтвердились: в один октябрьский день 1991 года в общежитие Минской высшей партийной школы, где проживали наши товарищи, появились представители литовской полиции в сопровождении сотрудников внутренних дел Белоруссии. К счастью, разыскиваемых литовской охранкой коммунистов они тогда не обнаружили. Но этот факт нам подсказал, что следует предпринимать более эффективные меры безопасности. Было решено нас по одному расселить на квартирах по всей Белоруссии. В.А. Антонов отвез меня на легковой машине в город Мозырь, который находится в Чернобыльской зоне на границе с Украиной, в 105 километрах от поврежденного атомного реактора. Кому в голову придет разыскивать меня в таком месте? Председатель горисполкома Иван Данилович Гомулко встретил меня радушно, как родного брата. Поскольку рабочий день подходил к концу, он пригласил нас с В.А. Антоновым в финскую баню, где собирались государственные служащие города. Товарищи, знающие мою фамилию по информации в газетах "Правда" и "Советская Россия", обнимали меня, говорили о поддержке моей советской позиции. Уполномоченный городского отделения КГБ заверил, что в Мозыре я могу чувствовать себя в полной безопасности. После бани новые друзья проводили меня в общежитие сельскохозяйственного профтехучилища, где была выделена для меня отдельная комната.
Спустя неделю, а может быть и две, меня в общежитии навестили знакомый уполномоченный КГБ и другой молодой человек, который представился сотрудником КГБ СССР из Москвы. Стали говорить о советском патриотизме. Я понял, что молодые чекисты хотят узнать мое мнение о сложившейся ситуации. Поэтому я сказал, что в необъявленной войне фашиствующего империализма против СССР мы отступили максимально, разрешив врагам советского народа разрушить наше союзное государство. Это вызывает невероятные иллюзии у империалистического противника, который будет делать непоправимые ошибки вплоть до полного поражения. В политический оборот уже пущена иллюзия, что якобы американский империализм одержал победу в "холодной войне" над советским народом. В действительности же "холодная война" полностью исчерпала конструктивные возможности капитализма и обрекла его на прекращение своего существования. Таким образом, за разрушением СССР следует всеобщая агония мировой капиталистической системы. Тем более что коренным образом меняется всемирная общественная ситуация, распадаются исторически сложившиеся системы человеческой цивилизации. Столь глубокого перелома всемирная история раньше не знала. Поэтому ни одна нынче правящая политическая сила не может установить своего контроля над глобальной дестабилизацией мирового исторического процесса. Их гибель неизбежна. Победу одержат те коммунистические силы, которые наиболее последовательно овладеют всеобщими объективными законами диалектики. В заключении пожелал товарищам вникать в законы диалектики. Они поблагодарили меня за исторический оптимизм.
Дальше наступила монотонная интенсивная повседневная работа. Её изредка нарушали только некоторые сообщения в газетах "Правда" и "Советская Россия", которые я покупал в киоске в 100 метрах от общежития. В начале ноября 1991 года обрадовала информация о том, что сотрудник Генеральной прокуратуры СССР Виктор Иванович Илюхин возбудил уголовное дело против Горбачева, Радовало то, что при психозе "перестройки" все - таки не перевелись смелые и умные люди. Но ласточку радости быстро смыла волна разнообразных сообщений о приватизации экономики. Я воспринимал эти вести как проявления умственной шизофрении антисоветских политиков, несовместимой с объективными общественными законами. Мне было понятно, что приватизация средств производства является прямо противоположной основному объективному закону развития материального производства - его обобществлению. Поэтому она неизбежно обернется разрушительными последствиями и в конечном итоге полным обвалом производства. Это необычайно увеличит угрозу колониального порабощения разобщенных советских народов гигантскими сверхмонополиями империалистического Запада. К счастью, этой опасности будет противодействовать всеобщая агония империализма.
В потоках рассуждений о воздействии развала Советского Союза на мировой исторический процесс я стал думать, как написать книгу о современных особенностях исторического развития человечества. Задался вопросом, как разрушение СССР вписывается в мировой исторический процесс, как соотносится с объективной логикой всемирной истории. Прежде всего, подумал, что рождение, развитие, победы, стагнация и гибель СССР произошли в историческую эпоху новейшего времени, открытую Великой Октябрьской социалистической революцией 1917 года. Новейшая эпоха носит революционный характер, отличается глубокими потрясениями и катастрофами. Её содержанием является переход человечества от капитализма к социализму. Любые попытки мировой империалистической реакции противодействовать естественному движению переломной эпохи оборачиваются различными контрреволюционными потрясениями. Поскольку разрушение СССР оказывается глобальным зигзагом в развитии новейшей эпохи, этот зигзаг неизбежно повлечет за собой соответствующие последствия всемирного масштаба и приблизит социалистические революции во всех странах земного шара. Разрушители СССР мечтали о противоположном, забыв, что за политические иллюзии приходится платить самую высокую цену.
Наиболее характерной чертой исторической эпохи новейшего времени я считал общий кризис мировой капиталистической системы. Этот особый кризис охватывает все области жизни общества от экономики и политики до культуры и религии, постоянно обостряет все общественные противоречия вплоть до общенациональных катастроф. В.И. Ленин называл его всемирным кризисом. Разрушение СССР наталкивало на выявление этапов нарастающего обострения этого всеохватывающего катастрофического кризиса капитализма. Первый этап обострения тотального кризиса капитализма наблюдался в начале XX века, достиг своей кульминации в первой мировой войне, завершился победой Великой Октябрьской социалистической революции в России и её воздействием на все страны мира. В итоге Великий Октябрь возглавил революционный переход человечества от капитализма к социализму. Второй этап закономерного обострения совокупного кризиса капитализма разразился в 1930-е годы, достиг своего апогея во второй мировой войне, завершился победами социалистических, народно-демократических, национально-освободительных революций, под натиском которых образовалась мировая общественная система социализма, рухнула колониальная система империализма, развернулись международные демократические движения. В итоге в мировом общественном развитии сложилось равновесие сил между мировыми капиталистической и социалистической системами. Третий этап нарастающего обострения системного кризиса империализма возник в 1970-е годы, достиг своего потолка в развале СССР с его разрушительным воздействием на весь мир и таит в себе угрозу глобальной катастрофы с самоуничтожением человечества в ней. Единственная альтернатива вселенской катастрофе состоит в революционном преобразовании жизни общества на социалистических началах первоначально в большинстве, а в дальнейшем и в остальных странах планеты. Этого требует объективная логика как всемирной истории, так и её новейшей эпохи.
Покоя не давали возникающие признаки глобальных последствий разрушения СССР. Прежде всего, был подорван баланс общественно-политических сил на международной арене, а заодно и нарушено равновесие в мировом общественном развитии. Относительно стабильное эволюционное развитие человечества сменила глобальная дестабилизация мирового исторического процесса. Стали распадаться исторически сложившиеся мировые экономическая и политические системы, побуждая ускоренный распад всего старого общественного устройства мира. К этому же неумолимо обострились все нерешенные общемировые проблемы и противоречия. Тем более что агрессия и грабеж хищнического империализма получили планетарный размах, провоцируя новый территориальный передел земного шара, увеличивая угрозу новой мировой войны. В итоге системный кризис капитализма перерос во всеобщий мировой кризис или глобальный кризис, охватывающий в различной степени все страны планеты.
Что касается глобального кризиса, в моих записях глубокой осенью 1991 года появились неординарные положения. Преступное разрушение СССР оценивалось мною как общенациональная катастрофа всех советских народов. Она воспринималась в качестве эпицентра максимального обострения глобального кризиса, оказывающего дестабилизирующее воздействие на все остальные страны земного шара, прежде всего Западной Европы и Северной Америки. Следовательно, и в других регионах планеты будут образовываться собственные эпицентры кульминации всемирного кризиса. Массовый грабеж западными сверхмонополиями общественного богатства Советской страны, развернувшийся в ходе разрушения Советского союзного государства, не мог противостоять и противодействовать этому закономерному процессу революционной эпохи. По объективной логике всемирной истории, всякие происки империалистической контрреволюции будут приводить лишь к обострению и усугублению глобального кризиса. Точно так же, как мировые войны XX века неизбежно влекли за собой нарастающее обострение общего кризиса капитализма.
Больше всего меня тревожили вопросы, как разрушение СССР соотносится с диалектикой исторического развития человечества. Прежде всего, с диалектическим взаимодействием его производительных сил и производственных отношений. Еще в середине XIX века Ф. Энгельс заметил чередование между качественными сдвигами в развитии производительных сил общества и коренными преобразованиями его социальной жизни. Ф. Энгельс писал, что промышленная революция подготавливает социальную революцию, которую произведет пролетариат. Его прогноз полностью подтвердила Великая Октябрьская социалистическая революция. В то же время Великий Октябрь, оказывая коренное преобразующее воздействие на весь мировой исторический процесс, открыл общественные просторы для новой великой революции в развитии производительных сил человечества. Вследствие этого к середине XX века развернулась мировая научно-техническая революция, которая обеспечила во второй половине этого столетия подъем производительных сил народов мира на качественно новый уровень развития и закономерно потребовала соответствующего преобразования всей совокупной системы их общественных отношений. Но ни одна страна не справилась с этой назревшей исторической задачей. Поэтому разразился предреволюционный кризис глобального масштаба. Развал СССР и его разрушительное воздействие на все страны земного шара максимально обострили этот всеобщий мировой кризис. В ближайшие десятилетия большинство народов мира будет созревать к социалистическим революциям. Этого настоятельно требует объективная историческая необходимость.
Глобальное видение мира тревожной осенью 1991 года требовало думать и о соотношении общественно-политических сил социалистической революции и империалистической контрреволюции на международной арене. Для меня было понятно, что под ударами глобального кризиса монополистический финансовый капитал, господствовавший в мировой капиталистической системе на протяжении всего XX века, наконец полностью превратился в фикцию, функционирующую на планете лишь по инерции, иссякающей неумолимо и необратимо. Не случайно все действия транснациональной финансовой олигархии, начиная с разрушения СССР, оборачиваются губительными для неё самой последствиями, загоняющими её на кладбище всемирной истории. Но глобальный кризис не обошел стороной и могильщика капитализма, даже его авангарда - международного коммунистического движения. Об этом свидетельствовало, в частности, процветание в КПСС горбачевых, ельциных, яковлевых, бразаускасов, шеварднадзе и им подобных антикоммунистов. Поэтому в мире не наблюдалось организованной политической силы, способной подняться на высоту назревших исторических задач человечества и возглавить его революционный выход из глобального кризиса. Требовалось время...
... С разрушения СССР пролетело 20 лет. В это время я 2,5 года скрывался в коммунистическом подполье, 8 лет находился в Вильнюсской тюрьме по приговору фашиствующего суда за активное участие в деятельности КПСС, остальные 9 с лишним лет в российском и международном коммунистическом движении продолжал политическую борьбу за жизненные интересы трудового народа. Свои суждения, рожденные контрреволюционным разрушением СССР, осветил в книгах, которые были опубликованы в Москве. В 2002 году вышла моя монография "На смене эпох", в 2004 году -"Революционное обновление человечества", в 2007 году - "Грядущие социальные революции XXI века", в 2009 году - "Будущее человечества", в 2010 году - "Заглядывая в будущее", в 2011 году -"Глобальный кризис и пути выхода из него". За это время объективная историческая необходимость вплотную подтолкнула человечество к социалистическим революциям в большинстве стран планеты. Иначе быть не могло - во всемирной истории общественные кризисы, катастрофы, переломы всегда заставляли народы принимать и осуществлять революционные решения в направлении социального прогресса. Нынче в революционные идеалы народов пробиваются социалистические принципы коллективизма и гуманизма вплоть до ответственности каждого человека за судьбу человечества.
Юозас Юозович Ермалавичюс - доктор исторических наук, профессор (Москва), в 1994-2002 гг. политический заключенный в Литве
checheninfo.ru
