Румиса Эльмурзаева
* * *
Было столько виражей,
Захолустий, бродов.
Но вернулась я к тебе,
Мой любимый город.
Ты не бойся, что слегка
Одичала нравом.
Залегла во мне тоска
Без конца и края.
Доли, вырвавшей меня
Их твоих жемчужин
(Ни жива и ни мертва),
Не придумать хуже.
С этой встречею с тобой
В месяц августейший
Оживаю через боль
В жилах онемевших.
Надышаться не могу,
Насмотреться вдоволь,
Как срезает темноту
Твой горящий фосфор.
Разбегусь и гляну вновь
На тебя с окраин –
Так ли ты, и впрямь, хорош
Издали и с краю.
И припав к плечу плечом,
Двух друзей давнишних
Заведем мы разговор
Обо днях минувших.
Вновь научимся любить,
Метя душ потери.
И о слове «разлюбить»
Не расскажем детям.
* * *
Опять пришла, опять нежданно
Снег на голову, говорят,
Зима с простуженным дыханьем
В шарфы закутанных ребят.
Свистит синица мелкой зябью.
Не попадает зуб на зуб.
И не играют больше рябью
Глаза обледенелых луж.
Стрекочут нервные сороки,
Глядя на бег сутулых спин.
И в заполночь ложатся строки,
Пока затихший город спит.
Люблю таких ночей бессонных
Особенную глубину,
Когда роятся рифмы, строфы,
Что в серокаменном мозгу.
И без стихов, рожденных просто
То трудно – голова в бреду,
Я мысль в себе ловлю о том, что
Прожить, ей-богу, не смогу!
* * *
Прячутся звезды скопом.
Бегут деревья, дома.
Пожароопасным снопом
Брызнул рассвет в глаза.
Несутся, несутся скорые.
Несутся из пункта А,
В поисках вечных искомых,
До пункта Б поезда.
И где-то на тихой станции,
Едва переводим дух,
Где воздух разлук и странствий
И радости встречи двух,
Где голуби рыхлой стайкой
Клюют пересохший хлеб,
На старых столбах фонарных
Не выключают свет,
Где жизни скучное плато
И графиков полный сбой,
Покой – за движенье плата
(Синоним лени глухой).
Не жажду такую долю.
Мне чужд этот мир такой.
Скорее, скорей в дорогу
По координатной кривой!
И ветер, невесть откуда,
Задует инерции тишь.
Да здравствует амплитуда:
То – падаешь, то – летишь!
* * *
– От веселья и радостей прочь:
На миру ты – случайная дочь!
Отчего же тогда надо мной
Повенчалося солнце с луной?
Кто зажег меня, тот обогрет
(Я святой соблюдаю обет).
И глаза оттого и черны,
Что сгорают от светлой любви.
Но кровавую пену молвы
Выпиваю без всякой вины,
Оттого что причудилось где-то:
Народилась ненужная дочь.
Что желали увидеть, то – вышло:
Богу – нужная, людям же пришлая.
Строить мне монастырь нет нужды –
Он давно в моей тесной груди.
Возрожденье Вчера тосковали восходы
И плакал закат.
И в копоти лица, и росы
С утра не горят.
Вчера обломились
И падали вниз небеса.
А ныне взметнулись
В просторную синь купола.
Игривые ветры колышат
Прозрачный покров.
И мысли не тяжки,
И легок любой разговор.
Душистого чая
Уютный и теплый дымок.
Душа без печали –
И нет ни обид, ни врагов.
Грозный Как одиноко в этом мире!
Во всей вселенной мы вдвоем:
Разбитый город молчаливый,
Я – тенью призрачною в нем.
Тебе, как никому, знакома
Друзьями брошенного боль.
В твоем молчании долгом
Немой я чувствую укор.
Меня, быть может, не хватило,
Чтоб устоять перед бедой.
Какая ж каверзная сила
Меж нами сделала разлом?
Прости меня, любимый город,
Что не закрыла от беды.
Не сберегла живым заслоном
От злых превратностей судьбы.
Я – не герой больших сражений
И, вряд ли, мастер красных слов.
В груди лишь маленькое сердце,
А в нем – огромная любовь.
Ах, Грозный, среди сотен тысяч
Ты был прекрасней на земле.
Но и теперь, войной разбитый,
Ты бесконечно дорог мне.
Ты для сердец больших и малых
Неотделимой частью стал.
И каждый лишь на расстояньи
Всю твою значимость познал.
1998г.
Читать дальше
checheninfo.ru
