В эти дни я еще раз перечитал рассказы писателя Ислама Эльсанова, которому 13 августа исполняется пятьдесят пять лет, и удивился разнообразию их тем и сюжетов, широте мировоззрения и глубине знаний автора. Книга «На закате» небольшая по объему, но сколько же она вобрала в себя событий и явлений из нашего прошлого и настоящего! Сильнее всего меня поражают и восхищают исторические рассказы этого автора. Один из них – «Только сейчас рассветало» – был опубликован в книге Эльсанова «Роща розовых берез» в 1989 году. Повествовалось в нем о трагическом и героическом эпизоде из жизни первого человека высокогорного села Гухоя Губаша, за независимый характер в гневе ослепленного в собственном доме имамом Шамилем, остановившемся у него на ночлег. Ночью, ощупью ворвавшись в дом и закрывшись изнутри, разъяренный Губаш стал во тьме убивать всех подряд, ориентируя свои удары на голоса. Едва не убил и самого Шамиля. Но, выломав двери, ворвались люди имама и с большим трудом связали горца. Особенно впечатляла такая сценка рассказа:
«...Рассветало. Губаш, связанный веревкой, которой недавно связывали быка, перед тем как его зарезать, крикнул, поворачиваясь к очагу, где лежал убитый им чеченец-толмач:
– Шамиль! Ответь, если ты жив, каким тебе показался хозяин, принявший тебя, как дорогого гостя?
Аварец-толмач, так и не произнесший ни слова вчера, перевел это Шамилю, лежавшему с двенадцатью ранами между сознанием и беспамятством. Шамиль срывающимся голосом велел перевести:
– Ты, без сомнения, смелый человек. Но ты гяур. И потому ты утром умрешь, как собака!»
До этого я был уверен в том, что я все знаю о Кавказской войне XIX века, потому что прочел о ней горы публикаций и книг. Но, прочитав этот рассказ, ставший для меня неожиданным открытием, я понял, что знаю не все, и что прочитано мною не все. И еще одно уяснил я для себя, что вернее пословицы «Век живи – век учись» еще не придумали люди.
Автором этого рассказа и этой книги был мне тогда еще малознакомый прозаик, молодой литератор Ислам Эльсанов. Позже, конечно же, бывая и в издательстве, где он работал, и на семинарах молодых литераторов республики, приглашая его на телепередачи, я ближе узнал этого довольно-таки амбициозного, прямого и смелого в высказываниях писателя, на все имевшего свой взгляд, обо всем — свое мнение. Он был и остается яростным защитником справедливости: в истории, дружеских отношениях, творчестве.
Родился Ислам Эльсанов в ссылке, в семье уроженца с.Чеччель-Хи Ножай-Юртовского района, спецпереселенца, в с.Куйбышево Алабукинского района Джалал-Абадской области Киргизии 13 августа 1956 года. Вскоре семья вернулась в Чечню и остановилась в с. Устрада-Эвла (с 1944 по 1957 г. – с.Колхозное, позже – г.Аргун), где юноша окончил среднюю школу. Сразу продолжить учебу не удалось, поэтому работал на одном из заводов, которых понастроили во множестве в г.Аргун в конце семидесятых годов прошлого столетия, отслужил в рядах Советской армии.
После демобилизации Ислам Эльсанов сразу же поступил на филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета и стал активным членом ставшего в те годы широко известным и популярным республиканского литературного объединения «Прометей», организованного при Чечено-Ингушском госуниверситете в 1975 году. Проучившись четыре года, И.Эльсанов неожиданно оставляет университет и по рекомендации Союза писателей Чечено-Ингушетии уезжает учиться в Московский литературный институт им.А.Горького. Он оканчивает полный курс обучения в семинаре известного писателя Анатолия Приставкина – автора первой в русской истории повести о депортации чеченцев и ингушей «Ночевала тучка золотая». По окончании вуза И.Эльсанов возвращается в Чечню, где в разные годы работает редактором в Чечено-Ингушском книжном издательстве, корреспондентом, главным редактором республиканского радио, сотрудником Чечено-Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук.
После (а точнее, еще в ходе) второй военной кампании в Чечне открывается еще одна яркая грань характера этого человека: в 2001 году Ислам Эльсанов окончил Высшие курсы сценаристов-режиссеров (мастерская Н.Рязанцевой и А.Смирнова). В том же году снял свой первый короткометражный игровой кинофильм «Чаща» (дипломная работа). В том же 2001-м фильм успел принять участие в десятом юбилейном кинофестивале стран Содружества независимых государств и Балтии, прошедшем с 7 по 14 сентября в Анапе. Дальше этого дело не пошло: по политическим и национальным мотивам фильму было отказано в участии во всех последующих кинофестивалях Европы.
«Однако процесс «отторжения» и на этом не завершился, – писала Лула Куни. – Умело спровоцированная центральными СМИ «чеченофобия», когда в каждом представителе чеченской нации российские обыватели видели заведомого террориста, имела свои плоды: любой чеченец - независимо от его политических взглядов и социального положения – оказывался бесправным изгоем в любой точке России. В Москве, где И.Эльсанов в то время проживал с семьей, также началась настоящая травля «лиц кавказской национальности» и в результате - писатель вынужден был эмигрировать с семьей в Норвегию, где он сейчас и живет».
Писать Ислам Эльсанов начал еще в школе, но серьезно занялся литературой, сделав ее смыслом всей жизни, уже в университете и литературном объединении «Прометей», которое поистине стало школой мастерства и кузницей кадров для чеченской литературы. Произведения молодого писателя стали часто публиковаться в республиканской газете «Ленинский путь», альманахе «Орга», коллективных сборниках (в «Антологии чеченского рассказа», в книге произведений северокавказских писателей «Война длиною в жизнь». Были изданы и две собственные книги рассказов и повестей И. Эльсанова: «На закате» и уже упомянутая «Роща розовых берез», в которую вошла одноименная повесть. Они были высоко оценены литературной критикой, общественностью, читателями. По достоинству воздали Эльсанову за творческие успехи: он – член Союза писателей России и Чечни, член Российской гильдии кинорежиссеров, один из создателей и руководителей Чеченского отделения международного ПЕН-центра. Его произведения переведены на языки народов Союза независимых государств, а также на французский, английский и норвежский языки.
Вся суть творчества Эльсанова – это великая гордость за свой народ, желание восславить его историю, культуру, мудрость и трудолюбие, жажда возвысить его и поставить в один ряд с самыми цивилизованными и развитыми народами мира. Писатель и публицист Лула Куни писала о нем: «Степень мастерства любого писателя определяется, прежде всего, востребованностью в его произведениях некоей «правды жизни» – своеобразного индикатора зрелости писателя, когда описываемое в произведении событие более «жизненно», гораздо более выпукло и реально, нежели сама действительность, в формате которой мы пребываем. Проза И.Эльсанова и есть образчик именно такого уровня мастерства, когда читатель становится невольным соучастником происходящего, когда каждая деталь быта, каждый предмет осязаем, когда само время в произведениях его становится категорией материальной. Как-то по поводу некоего известного мастера было сказано: «Прочие пишут стихи, он – вещи». Так и здесь. Понимаешь значительность таланта писателя, когда ощущаешь, видишь воочию приглушенный свет тяжелого «этнического золота» на всем, чего коснулось его перо. Это и есть то, что, в конечном счете, определяет суть и место истинной литературы в системе духовных ценностей этноса».
Ислам Эльсанов – мастер изображения картины природы, ее состояния и трагической завязки рассказа или повести. Вчитайтесь хотя бы в начало рассказа «Только сейчас рассветало».
«...С сотней муртазеков ехал имам Шамиль в Шароевское ущелье. Стояла поздняя осень. Чем выше поднимались в горы, к небу, тем сильнее крепчавший ветер вил вихри мокрого снега с дождем, и длинного, по пояс, башлыка не хватало, чтобы завернуться. Хотя ему и не нужно было заботиться об одежде, перед этим холодом имам был равен с окружающими его мюридами. Они были готовы отдать за него свои жизни, но от холода уберечь имама не могли. Перед холодом, как и перед Богом, все равны.
Эти горы были самые крутые в Чечне, здесь не выращивали зерна, и фруктов росло меньше, но в другом люди могли себя прокормить. На склонах виднелись уставшие пастбища, высокие травы готовы были раньше лечь под зиму, чтобы весной пораньше встать. Шамиль поехал из Зумсоя в Чиннах, из Чиннаха – в Мулкоевское ущелье.
Имам, хоть и минуло ему сорок четыре, был ловким и сильным мужчиной. Когда он был рядом с Гази-Магомедом, мог прыгать с места выше человека. Он ехал подножьем Аргунских гор и невольно часто вздыхал, словно выдыхал из себя холод.
Подъезжали к Гухою. Показавшееся из хмури закатное солнце садилось, и на отряд падала длинная тень, от которой нельзя было ускакать на коне. Имам решил здесь остановиться, чтобы завтра поговорить с селом и отправиться в верное ему село Бенгара.
С ними был найденный командиром сотни муртазеков хорошо знающий аварский язык чеченец. Дом Губаша, первого человека в Гухое, стоял, прислонившись к подножью горы, зеленая гора придавала дому вид природной крепости.
Брат Губаша Цута принял под уздцы коня дорогого гостя. Когда подошел Губаш, Шамиль и восьмеро спешившихся рядом с ним всадников казались рядом с хозяином малорослыми: они едва доходили ему до плеча. Или подбородка.
Дом с широким двором казался частью горы.
Двери дома, да и сами комнаты, показались имаму внушительных размеров, надочажная цепь тоже была крупнозвенная...…
Однако дом с улицы не казался большим, потому что гора была огромна.
Все было, как рождено горой: дом, хозяин, быт...»…
Адиз Кусаев №62, 12 августа 2011г.
checheninfo.ru
