Ш.Гапуров. Методы колониальной политики царизма в Чечне в первой половине XIX века.

ДАЙДЖЕСТ:

Начавшееся с 1818 г. открытое наступление царизма на права, землю и свободу горцев вызвало уже в 1819 г. антиколониальные восстания в Чечне и Дагестане. Во время подавления восстания в Чечне, по приказу Ермолова, в 1819-1820-м годах с ужасающей жестокостью были уничтожены вместе с жителями чеченские селения Дади-Юрт, Исти-Су, Алаяр, Ноим-Берды, Кош-Гельды и Топли. В феврале 1822 г. за «непокорность» были сожжены крупнейшие чеченские селения Шали и Атаги. Начальник Левого фланга Кавказской линии генерал Н.В. Греков (который по своей жестокости в какой-то степени превзошел даже Ермолова) в рапорте на имя командующего Кавказской линией К.Ф. Сталя писал по этому поводу: «Пример строгого наказания вероломных в таких людях, как чеченцы, необходим гораздо более, нежели во всяком другом народе, наказание измены наводит на каждого страх и сим удерживаются другие. Сколь ни вероломны чеченцы и сколь ни мало можно полагаться на них, но я уверен, что истребление 2-х сильных злодейских деревень, падение многих зачинщиков возмущения и ссылка нескольких главных разбойников послужит лучшим истолкованием чеченскому народу о положении оного». («Примерное» уничтожение жителей села Самашки в Чечне в апреле 1995 г. лишь ужесточило сопротивление чеченцев против российских войск. Такой же результат вызвали действия царских войск против горцев в 1819-1822 гг.).

При создании колониальных систем европейские державы считали пригодными любые методы. Французские власти в Алжире в XIX в. тоже считали, что, «не нарушая законов морали и международной юриспруденции», можно воевать против африканцев «порохом, железом и голодом, используя внутренние распри, войны между арабами и кабилами, между племенами побережья и живущими в Сахаре». Так, одним из действенных методов в усмирении непокорных народов колонизаторы считали истощение их голодом путем лишения средств существования. Французские войска при завоевании Алжира в середине XIX в. широко прибегали к тактике запугивания племен угрозой голодной смерти. В деревнях, занимавшихся садоводством и выращиванием оливок, солдаты уничтожали деревья, чтобы лишить жителей основного источника питания. Сжигались деревни и посевы, осуществлялись бесчисленные набеги с целью грабежа продовольствия. Захваченный скот и зерно зачастую просто уничтожались, если солдаты не могли их съесть, увезти с собой или продать. Политика французских властей в Алжире была направлена на разорение населения и разрушение традиционной экономики. Главнокомандующий французской экспедиционной армией в Алжире генерал Бюжо заявлял французским офицерам: «Войну, которую мы начинаем, мы будем вести не с помощью ружей; лишив арабов плодов, которые им приносит земля, мы сможем покончить с ними. Итак, выступайте в поход на пшеницу и ячмень».

Истощение горцев при помощи голода, разрушение их традиционной экономики занимали важнейшее место среди методов завоевания Кавказа, выдвинутых Ермоловым и его преемниками. «Я не отступаю от предпринятой мною системы стеснять злодеев способами всеми, — заявлял Ермолов. — Главнейший есть голод, и потому добиваюсь я иметь доступ к долинам, где могут они обрабатывать землю и спасать стада свои. Досель дерусь для того, чтобы иметь пути сии, потом будут являться войска, когда того совсем не ожидают, когда занят каждый работой и собраться многим трудно. Для драки не будет довольно у них сил, следовательно, и случаи к драке будут редки, а голоду все подвержены и он поведет к повиновению» — (Сравним предложение государственных и военных деятелей современной России организовать всеобщую блокаду Чечни и задушить ее голодом).

Система завоевания Северного Кавказа, основанная Ермоловым, использовалась в дальнейшем практически всеми его преемниками и подчиненными. Но каждый из них вносил в нее те или иные изменения. В 1833 г. генерал-лейтенант Вельяминов в рапорте командиру Отдельного Кавказского корпуса генерал-лейтенанту барону Розену предложил свои идеи по окончательному покорению горцев:

1) «Главное и надежнейшее средство к прочному овладению горами и к покорению обитающих в оных народов состоит в занятии укреплениями важнейших в топографическом отношении мест;

2) средство ускорить покорение горцев состоит в отнятии у них плоскостей и заселении оных казачьими станицами;

3) истребление полей их в продолжение пяти лет сряду даст возможность обезоружить их и тем облегчить все дальнейшие действия. Голод есть одно из сильнейших к тому средств;

4) полезнее всего по моему мнению начать с истребления полей. Овладев плоскостями, поселить на оных казачьи станицы. Наконец, по поселении станиц устроить в приличных местах укрепления».

Царские военачальники на Кавказе в XIX в. считали, что «вынудить от горцев покорности можно только силою оружия и доведением их до крайнего разорения, лишая всех средств существования, истребляя запасы и поля, и прекращая всякий подвоз извне».

Чтобы лишить горцев подвоза продовольствия извне, с 1819 г. по приказу Ермолова чеченцам были запрещены всякие торговые операции за пределами Горной Чечни, не контролируемой царскими войсками. Дагестанцам был закрыт проезд в Грузию и Азербайджан. Был также запрещен ввоз продоволь ствия в Дагестан и Чечню. Более того, А.П. Ермолов запретил торговлю даже внутри Дагестана между кумыками, с одной стороны, и андийцами и аварцами, с другой. С точки зрения царизма, такая тактика в целом оказалась весьма продуктивной. Современник писал об этом позже так: «Если с 1858 года сопротивление стало ослабевать, а в 1859 г. горским населением почти овладела паника, и оно сдавалось массами, то потому именно, что голодом, всяческим истощением и безнадежностью положения было доведено до невозможности защищаться… . Обрезывая же параллельным движением край в длину, мы лишали горцев возможности сеять в тылу проводимых просек хлеб, содержать скот, вообще жить».

Политика крайне жестоких мер, с помощью которых Ермолов пытался покорить горцев, не достигла своей цели. Напротив, она вызвала массовое, повсеместное недовольство на Северном Кавказе и особенно в Чечне, которое выливалось в локальные антиколониальные восстания горцев в 1820е годы, а в 30-50-е годы XIX в. выросло в грандиозное национально -освободительное движение северокавказцев под руководством Шамиля. Даже сам А.П. Ермолов с удивлением вынужден был констатировать, что чеченцы «не постигают самого удобопонятного права — права сильного. Они противятся».

Превалирование военных, насильственных методов в проведении колониальной экспансии на Северном Кавказе в целом началось с последней трети ХVIII в. Значение этих методов усиливалось по мере роста военного могущества России, ослабления ее противников в Европе и в Азии. В период «проконсульства» А.П. Ермолова на Кавказе эти методы сложились в единую, чёткую систему, когда для покорения горцев считалось возможным и оправданным применение любых принудительных мер. «… Умиротворение Кавказа без употребления оружия едва ли было возможно… Горцы без крайности не изъявили бы покорности, а до крайности они не могли быть доведены иначе как военными действиями», — считали в официальных российских кругах.

Преемники Ермолова на Кавказе — Паскевич, Розен, Воронцов, Барятинский в целом продолжили политику военного покорения края, так как таков был курс, принятый царским правительством после поражения наполеоновской Франции и разгрома Турции и Ирана в начале XIX в. Робкие предложения отдельных царских военачальников о необходимости использования, наряду с военными, политических и экономических средств покорения горцев не принимались официальным Петербургом. Так, в 1831 г. барон Розен отмечал: «Трудно умиротворить свободные и воинственные племена только силой. Скорее мы можем покорить горцев мирным путем и торговлей» в соединении «с постоянной концентрацией сил в важных пунктах, каждый раз, когда наши ресурсы и обстоятельства позволяют, ради примера наказывая племена, наиболее враждебно к нам настроенные». Однако эти предложения были отвергнуты Николаем I, который приказал Розену продолжить тактику сплошного военного наступления на горцев. Практически полностью использовал тактику Ермолова и граф Воронцов. Предпринимая крупные военные экспедиции вглубь гор, он одновременно активно занимался военно-колонизационной деятельностью. При нем было завершено создание Сунженской линии. С 1845 г. началось выселение вайнахских аулов Гаджирен-Юрт, Таузен-Юрт, Магомет-Хитя, Ах-Борзе, Ахка-Юрт, Ангушт, Ильдар-Гала, Аихасте и на их месте были основаны станицы Ассиновская, Воронцов-Дашков, Нестеровская, Сунженская, Tеpская, Карабулакская, Фельдмаршальская.

Большинство из методов и средств колониальной экспансии, которые Россия применяла на Севером Кавказе, в той или иной форме применялись и западноевропейскими державами в их колониальной практике в странах Азии и Африки. Но Россия на завершающем этапе завоевания Северного Кавказа применила еще один метод, который в таких масштабах не имел прецедента в колониальной политике Англии, Франции и в других странах Востока. Речь идет о насильственном выселении северокавказских горцев (в особенности чеченцев) в пределы тогдашней Османской империи. Когда в конце 50-х годов XIX в. стало очевидным, что царские колонизаторы на Северном Кавказе одерживают победу и силы сопротивляющихся горцев иссякают, многие протурецки настроенные представители горской верхушки, включая духовенст во, стали вывозить свои семьи в Турцию. Первые горские переселенцы в Турцию были, как правило, людьми состоятельными и имели возможность неплохо устроиться на новом месте. Их сообщения о хороших условиях жизни в Османской империи сыграют свою определенную роль в побуждении к переселению и рядовых горцев. Царизм увидел в возможности переселения горцев в Турцию надежнейшее средство к полному усмирению Северного Кавказа. Впервые идея о выселении горцев из родных мест и колонизации Северного Кавказа казачьим и русским населением была выдвинута начальником Главного штаба Кавказской армии генералом Д.А. Милютиным в его докладной записке от 1857 г. «О средствах к развитию русского казачьего населения на Кавказе и к переселению части туземных племен».

Милютин предлагал выселить горцев в Донскую область, под контроль местного казачества. Развивая эту идею, главнокомандующий Кавказской армией А.И. Барятинский убедил царя в I860 г. о выгодности и возможности выселения горцев в Турцию. «Мера эта, — писал он, — избавит нас от таких личностей, которые отличаются фанатизмом и вредным для нас влиянием на соплеменников, и ускорит окончание войны, а следовательно, уменьшит издержки, с нею сопряженные». В 1862 г. царь официально утвердил постановление Кавказского комитета о выселении горцев в Турцию. Выселением горцев в Турцию царизм преследовал и еще одну важную (а на Северо-Западном Кавказе — и важнейшую) цель — освобождение плодородных земель для последующего заселения их казачьим элементом. Как отмечал Р.А. Фадеев, «изгнание горцев из их трущоб и заселение Западного Кавказа русскими, таков был план войны… Русское население должно было не только увенчать покорение края, оно само должно было служить одним из главных средств завоевания… Земля закубанцев была нужна государству, в них самих не было никакой надобности».

Переселение горцев в Турцию из районов Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа происходило по-разному. Чеченцы, ингуши и дагестанцы переселялись в пределы Османской империи, во-первых, не желая покориться царскому колониальному режиму (это была своеобразная форма протеста), во-вторых, из-за массового лишения их земли российскими колонизаторами, и, в-третьих, из-за обмана пропагандой российских и турецких агентов. Западных же адыгов в массовом порядке заставляли переселяться в Турцию насильственным путем. Выселяя поголовно всех адыгов из родных мест, царизм, кроме решения земельного вопроса путем русской колонизации края, также исходил из военно-стратегических соображений — возможных осложнений во время будущих внешних войн. Положение Северо-Западного Кавказа, как полагало царское командование, требовало «для лучшего обеспечения оного в случае внешней войны водворения в нем казачьего населения и совершенного вследствие этого удаления туземцев».

Западным адыгам царские колонизаторы предложили выбор: полная покорность и расселение их по реке Кубани под полным контролем казачьих станиц или выселение в Турцию. На родных местах их не оставляли жить в любом случае. В течение первой половины 60-х годов XIX в. подавляющая часть западных адыгов была насильственным путем переселена на равнину или же выселена в Турцию. В результате национально-освободительной борьбы и выселения с родных мест адыги понесли страшные потери. В первой половине XIX века численность западных адыгов составляла примерно миллион человек. К началу же 1865 г. в Кубанской области оставалось всего 106798 адыгов, выселенных на равнину. Остальные либо погибли, либо были выселены в пределы Османской империи. Такова была цена «прогрессивных последствий» присоединения только части Северного Кавказа к России. Видимо, прав был грузинский автор А.А. Цагарели, когда писал, что к середине 60-х годов XIX в. «был умиротворен весь Кавказ, и, за исключением грузин и их соплеменников, все остальные народы Кавказа и Закавказья пришлось России при деятельном содействии самих грузин, покорить силой оружия».

Практика, методы установления российского колониального господства на Северном Кавказе принципиально не отличались от колониальных традиций других капиталистических держав. Использование военной силы для покорения местного населения, карательные походы, жестокое подавление национально-освободительного движения — все это было характерно и для колониальной практики западноевропейских государств. Но, в отличие от Англии и Франции, в колониальной политике России на Северном Кавказе экономические методы играли значительно меньшую роль.

Отсталая, полуфеодальная Россия рассматривала Северный Кавказ до середины XIX в. прежде всего как регион, имеющий чрезвычайно важное стратегическое значение в ее планах территориального расширения и создания огромной колониальной империи. Вопросы экономического освоения края находились на втором плане. Установление реального господства России на Северном Кавказе в целом и в Чечне, в первую очередь, произошло в результате преимущественного использования ею своего военного потенциала и кровавого подавления антиколониальных выступлений.

Примечания

1. Мугуев Хаджи-Мурат. Буйный Терек. Орджоникидзе, 1974. С. 500.

2. Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси, 1974. С. 68.

3. Потто В.А. Два века Терского казачества. Ставрополь, 1991. С. 294.

4. Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках,. эпизодах и биографиях. Т. 2. Вып. 1. СПб., 1885. С. 71.

5. Бутков П.Г. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1869. С. 53.

6. Покоренный Кавказ. СПб., 1904. С. 176.

7. Бутков П.Г. Указ. соч. С. 173.

8. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6164, ч. 2З, лл. 18-19.

9. Там же. л. 20.

10. История Кабарды. М., 1957. С. 65.

11. Зиссерман А. История 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка. 1760-1880. T. 1. СПб., 1881. С. 331.

12. Колосов Л.Н. Славный Бейбулат. Грозный, 1991. С. 13.

13. Там же. С. 13.

14. Щербатов Н. Генерал-фельдмаршал Паскевич-Эриванский. Т. 111. СПб., 1892. С. 229-230.

15. Русский архив. СПб., 1891. Кн. 3. С. 338.

16. Русский архив. СПб., 1888. Т. 111. С. 82.

17. Потто В.А. Кавказская война… Т. 2. Вып. 1. С. 16.

18. Зиссерман А. Указ. соч. С. ЗЗЗ.

19. Потто В.А. Кавказская война… Т. 2. Вып. 1. С. 88.

20. Погодин М. Материалы для биографии А.П. Ермолова. М., 1863. С. 308

21. Там же. С. 308.

22. Потто В.А. Кавказская война… Т. 2. Вып. 1. С. 88.

23. Зиссерман А. Указ. соч. С. 333.

24. Там же. С. 338.

25. Потто В.А. Кавказская война… Т.2. Вып. 1. С. 17.

26. Там же. С. 66.

27. Зиссерман А. Указ. соч. С. 342.

28. Записки А.П. Ермолова. 1798-1826. М., 1991. С. 67.

29. Погодин М. Указ. соч. С.283.

30. Акты Кавказской Археографической Комиссии (АКАК). Т. VI. С.879.; Потто В.А. Кавказская война… Т. 2. Вып. 1. С. 99.

31. Зиссерман А. Указ. соч. С. 329.

32. Там же. С. 342.

33. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 45. Махачкала, 1926. С. 16.

34. Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М.,1960. С. 307-308.

35. Архив Раевских. Т. III. СПб., 1910. С. 97.

36. Магомедов P. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. Махачкала, 1991. С. 32.

37. Материалы по истории Дагестана и Чечни. Махачкала, 1940. С. 161-162.

38. Эгрето М. Алжирская нация существует. М., 1958. С.50.

39. Хмелева Н.Г. Вооруженная борьба алжирского народа за независимость. в XIX веке. М., 1986. С. 147.

40. Эгрето M. Указ. соч. С. 169.

41. Сборник материалов для описания местностей… С. 16.

42. Романовский. Кавказ и Кавказская война. Приложение. СПб., 1860. С. ХХV.

43. Там же. С. 229.

44. АКАК, т. VI. С.20-30.

45. Князь А. Барятинский на Кавказе. //Русский архив. М., 1891. Кн. 3. С. 330, 332.

46. Погодин М. Указ. соч. С. 307.

47. Романовский. Указ. соч. С. 336.

48. The North Caucasus Barriers. London, 1976. P. 117.

49. Кавказский календарь на 1869 г. Владикавказ, 1868. С. 117.

50. Хасбулатов Р.И. Чечено-Ингушетия накануне и в период революции 1905 г. Грозный, 1991. С. 29.

51. Касумов A.X., Касумов X.A. Геноцид Адыгов. Нальчик, 1993. С. 147

52. ЦГВИА, ф. I. оп.I, д. 26043. Л. 2.

53. Фадеев Р.А. Письма с Кавказа. СПб., 1865. С.76, 148.

54. Касумов А.X., Касумов Х.А. Указ. соч. С. 149.

55. Там же. С. 149.

56. Там же. С. 157.

57. Цагарели. Сношения России с Кавказом в ХVI-ХVIII столетиях. СПб., 1891. С. 45.

checheninfo.ru

Добавить комментарий

Первый день недели

Отправить комментарий