О первом чеченском букваре

(А.Г.Магомедов . Институт истории, языка и литературы им. Г. Цадасы Дагестанского Филиала АН СССР, Махачкала, 1979 г.)

Первым и пожалуй единственным достоверным источником, свидетельствующим о том, что в 1862 году в Тифлисе был издан первый чеченский букварь, составителем которого назван Кеди Досов, один из информаторов П. Услара, была ссылка в монографии А. Шифнера Tschetschenzische Studien1, в которой приведено полное название букваря. В предисловии к работе сказано о том, что А. Шифнер использовал материал букваря в процессе работы над Tschetschenzische Studien и тексты из букваря включены в монографию в качестве Sprachproben (тексты VI и VII)2.

Полный текст ссылки из работы А. Шифнера о первом чеченском букваре повторяет М. Завадский3 и добавляет: «Мы обращались ко многим лицам, но нигде отыскать этого букваря не могли, даже в императорской публичной библиотеке»4.

Ссылки на чеченский букварь 1862 года издания в работах других исследователей нахских языков основаны либо на ссылке в работе А. Шифнера, либо на примечании М. Завадского в предисловии к посмертному изданию монографии П. Услара «Чеченский язык». До сих пор не был обнаружен ни один экземпляр этого букваря. Не смог его отыскать еще в восьмидесятые годы прошлого столетия и М. Завадский.

Собранные из разных источников отрывочные сведения, относящиеся, в основном, к процессу издания букваря, приводят к мысли о том, что исчезновение первого чеченского букваря не обошлось без активного участия «И. Бартоломея и Ко», жалобы на неблаговидную деятельность которого в отношении к нему и к его работе содержатся почти во всех опубликованных письмах П. Услара.

В досоветский период было издано три чеченских букваря5:

В 1862 году букварь, составителем которого назван Кеди Досов6;

В 1866 году букварь, составленный И. Бартоломеем7;

В 1911 году букварь, составленный Т. Эльдархановым8.

В свое время автором этих строк была предпринята попытка ра­зыскать первый чеченский букварь, изданный в 1862 году. Но поиски не дали результатов.

П.К. Услар в одном из своих писем сообщал А. Берже, что «Шифнер разослал экземпляры Чеченского буква­ря европейским филологическим знаменитос­тям»9. Оставалась единственная надежда на то, что где-нибудь мог сохраниться хотя бы один из этих экземпляров.

В конце 1977 года И. Хубшмид сообщил, что в личном (посмерт­ном) архиве Гуго Шухардта, в библиотеке университета г. Грац (Австрия) среди рукописей, не внесенных в каталог, им обнаружен эк­земпляр чеченского букваря Кеди Досова. Вскоре И. Хубшмид прис­лал и ксерокопию букваря.

Найденный в личном архиве Гуго Шухардта экземпляр чеченско­го букваря, вероятно, один из тех, что были разосланы А. Шифнером европейским филологическим знаменитостям, и пока что единственный дошедший до нас экземпляр первого чеченского букваря, изданного в Тифлисе в 1862 году.

Такой интерес к первому чеченскому букварю объясняется тем обстоятельством, что: во-первых, он является одним из первых изда­ний по чеченскому языку, а для истории младописьменного чеченско­го языка имеет исключительное значение не только отдельное издание, но и сохранившиеся записи даже отдельных слов и фраз; во-вто­рых, составление и издание букваря связано с деятельностью выдаю­щегося кавказоведа XIX века П. Услара, с именем которого связано начало научного исследования чеченского языка.

К изучению чеченского языка П. Услар приступил в начале 1862 года. В качестве информаторов были приглашены в Тифлис пра­порщик милиции Кеди Досов и мулла Янгулбай Хасанов, которые при­были туда в марте того же года. Вскоре занятия были перенесены в Чечню. В начале июня в крепости Грозная была открыта временная школа, которая просуществовала 6-7 недель10, в которой 25 муталимов (учеников мечетской школы) обучались грамоте на основе азбуки, составленной П. Усларом11.

По всей вероятности, работа над монографией «Чеченский язык» была завершена П. Усларом в конце 1862 года, т.к. в письме к А. Берже он писал из Петербурга 23 марта 1863 года: «Чеченская грам­матика моя уже литографирована…»12.

В крепости Грозная в процессе работы над «Чеченской граммати­кой», составлялся и чеченский букварь.

В письме к Ф. Радецкому13 31 августа 1862 года П. Услар писал: «Подполковник Степанов передал мне словесное согласие кн. Дмитрия Ивановича14 на открытие временной школы в Грозной с целью рас­пространения грамотности в Чечне. Школа эта существовала около се­ми недель; как я полагаю, образцы письма чеченцев свидетельствуют, что они в этом отношении сделали значительные успехи… Распростра­нение грамотности идет весьма быстро и пойдет еще быстрее, когда напечатан будет в Тифлисе чеченский букварь, уже совершенно готовый в рукописи. Дело за чеченским шрифтом, который заказан в Петербурге, но еще не прислан»15.

«Чеченская письменность сотворила такия чудеса, которых я и не ожидал. 1-го июня только Кадий и Мулла возвратились и Грозную; вчера, 24 июня, мне представлено было 25 человек чеченцев, из числа которых 14 читают уже по чеченски также хорошо и свободно, как мы с вами по-русски. Заметьте, при этом, что ни один из них не умеет читать по-русски, следовательно, вновь составленная азбука была для них совершенно неизвестна… Если этот удивительный трехнедельный результат покажется сомнительным для тифлисских самозванцев-филологов, то предлагаю им командировать сюда кого-нибудь для удостоверения на самом месте: в случае преувеличения с моей стороны берусь заплатить прогоны и огромный штраф»16.

В отношении издания и бесследного исчезновения чеченского букваря наиболее любопытны два письма П. Услара к А. Берже, отправленные из Петербурга в январе и марте 1863 года: «Здоровы-ли Вы, - не остановилось ли по какой-либо причине гравирование чеченского букваря, — не затерялась ли Ваша посылка где либо на почте? Эти вопросы я беспрестанно задаю себе и не могу для них найти решения. В особенности опасаюсь я, чтоб бы гравирование чеченского букваря не остановилось по каким-либо проискам Г. Бартоломея и Ко. Мне известно, что Карпов придает этому лицу гораздо более важности, чем оно заслуживает. Здесь смотрят на него совершенно иначе: Милютин и сам Барятинский только спрашивают, не мешает ли мне Бартоломей в моих занятиях. Но если Бартоломей и нагадил что-либо, то все-таки не могу постигнуть, по­чему о том не уведомляете»17.

«Позвольте мне от всей души поблагодарить вас за корректуру последних листов чеченского букваря. При самом тщательном разборе я отыскал не более трех или четырех ошибок. Полагаю, что немногия русския книги изданы с такою тщательностию… Шифнер разослал экземпляры Чеченского букваря европейским филологическим знаменитостям. На Кавказе, как кажется, дела идут иначе… Мне известно, что г. Бартоломей думает, будто-бы ничего в отношении к азбукам Кавказских туземцев не может появиться в свет без его позволения18. Вместо ответа объявляю, что принимаю на себя обязанность печатно разобрать его абхазский бук­варь, только что появится он в свет. Само собою разумеется, это не есть намерение, вследствие личных отношений, разругать сочинение, еще не появившееся в свет, но ведь уже надобно быть совершенно не­доступным здравому смыслу, чтобы сомневаться в том, что не позна­комившись с грамматическим строем языка, нельзя писать на нем, что все написанное будет чушь и безграмотность, что безграмотное письмо крайне вредит успехам грамотности, приучая глаз к нелепому письму. На этом основании я заблаговременно объявляю, что букварь г. Бартоломея и К° есть чушь и безграмотность, что будет доказано мною математически впоследствии. Эти господа считают все это за личности. Черт ли мне до них; у меня много дел поважнее их личностей, - только бы не пакостили цивилизованию Кавказа, к чему первым шагомдолжна быть грамотность»19.

И, наконец, последнее упоминание о чеченском букваре в письме П. Услара к А. Шифнеру: «Перевод чеченского букваря, как кажется, безвозвратно затерялся в Тифлисе, но при случае я сделаю новый перевод и доставлю его Вам»20.

Нигде нам не встретилось у П. Услара упоминание о «Чеченском букваре» И. Бартоломея, изданном в Тифлисе в 1866 году «Обществом восстановления православного христианства на Кавказе». Не упоминается он и в его статье «О распространении грамотности между горцами», опубликованной в 1870 году. Мнение П. Услара о «Чеченском букваре» И. Бартоломея было бы для нас весьма ценно, можно оно и было высказано им в частной переписке с А. Берже, но, к сожалению, опубликованы только отдельные письма, относящие к периоду после 1863 года.

Судя по опубликованным работам и письмам П. Услара, деятели «Общества восстановления православного христианства на Кавказе», и в особенности И. Бартоломей, чинили немалые препятствия его научной деятельности.

«Позвольте мне откровенно обратиться к Вашему совету: могут ли к конкурсу демидовских премий этого года, т. е. к ноябрю, поступить мои грамматики Абхазская и Чеченская? Если могут, то как сделать? Для меня это чрезвычайно важно, во-первых, в финансовом отношении, во-вторых, потому, что это послужит для моих трудов сильнейшей рекомендацией в глазах Кавказского Начальства, которое само не имеет ни времени, ни средств разобрать их. А, между тем, здесь есть люди, которые и Вам известны и которые приняли за правило противудействовать всякому труду, независимому от их тунеядного вмешательства»21.

«Сами согласитесь, что я имел полное право негодовать на гг. Бартоломея и Т. в том, что они позволили себе в календаре (Петербургском) и в отчете Географического общества выставить меня в виде своего помощника, советами и содействием которого они не пренебрегают! Не только быть их помощником, но принять их к себе в помощ­ники, я не согласен»22.

В биографическом очерке о П. Усларе Л. Загурский пишет:

«Исполняя добросовестно свои служебные обязанности, он чужд был искательства, лести унижения, одним словом, того, что часто пролагает карьеру в чиновничьем мире», был чрезвычайно скромен, с большой похвалой отзывался о деятельности лиц, интересовавшихся образованием горцев, и всегда умалчивал о своих заслугах «для того дела, которого он был инициатором, автором, душою и главным двига­телем»23.

Эта черта характера П. Услара, вероятно, послужила одной из причин того, что автором первого чеченского букваря был назван его информатор Кеди Досов. Составителем чеченского букваря П. Услар называет Кеди Досова и в своей статье «О распространении грамот­ности между горцами». Однако, сопоставление ряда фактов, относя­щихся к исследованию П. Усларом чеченского языка, а также к сос­тавлению и изданию чеченского букваря заставляет думать, что К. До­сов мог быть единственным составителем первого чеченского букваря.

Трудно сказать, почему П. Услар автором составленного им буква­ря назвал своего информатора. Была ли тому причиной только его чрезмерная скромность или немалую роль здесь играл и факт существования «Общества восстановления православного христианства на Кавказе» и его идейного вдохновителя И. Бартоломея, возглавлявшего «Комиссию» по созданию азбук и букварей «для инородцев, не имевших письменности». Несомненно только одно, что личная скромность, непритязательность и беззаветная преданность начатому им делу иг­рали в этом не последнюю роль.

«Скромность его, доходившая до крайности, была по нашему мнению, одной из главных причин того, что об его деятельности так мало знали даже на Кавказе… Подметив эту сторону в характере Услара, наши искатели славы (как, напр., покойный Бартоломей) эксплуатировали его труды в свою пользу, почти перед глазами его. Не пощади­ли его и после смерти…»24.

В 1860 году в Тифлисе было учреждено «Общество восстановления православного христианства на Кавказе». Деятельность «Общества» распространялась на Закавказье и осетин. Проповедническая деятель­ность не дала каких-либо существенных результатов. И с 1862 года деятельность «Общества» получает новое направление — отказаться проповеднической деятельности и добиться успеха через распространение грамотности, исходя из положения, что «христианство может пустить корни в том только народе, который усвоил правила веры и родном языке». Была создана специальная комиссия под председательством И. Бартоломея, которой было поручено составление азбук и букварей для «инородцев».

Следует отметить, что еще в мае 1861 года на общем собрании Кавказского отдела Императорского русского географического общества П. Услар изложил свое мнение о принципах составления азбук для не имеющих письменности кавказских языков. Позднее им была представлена и литографированная записка по этому вопросу25. Все эти труды П. Услара И. Бартоломей и «Комиссия» приписали себе26.

Л. Загурский так характеризовал работу «Комиссии» но состав­лению букварей: «…Букварь (абхазский - А. М.) был отпечатан в огромном количестве экземпляров, но он до того был переполнен массою грубых ошибок, что вряд ли мог быть употреблен в народных школах. Составлен был комиссиею и сванетский букварь; но сами члены комиссии сознались в непригодности его. Комиссии пришлось плестись за Усларом».

«В России очень часто жалуются на то, что предписания, поста­новления остаются только на бумаге; но в данном случае нужно радоваться тому, что буквари изданные комиссиею, остались только в складе изданий общества»27.

После литографирования «Чеченской грамматики» П. Услара, «Комиссия» приступает к изучению чеченского языка и составлению «Чеченского букваря», который и был издан в 1866 году.

В связи с судьбой первого чеченского букваря, составителем ко­торого назван Кеди Досов, здесь обращают на себя внимание два об­стоятельства:

Деятельность «Общества восстановления православного хри­стианства на Кавказе» не распространялась на народности, исповедую­щие ислам. Чеченцы же были мусульманами.

В 1863 году в Тифлисе вышел из печати «Чеченский букварь»28.

Первое из них «Комиссия» объяснила следующим образом: «Тушское цовское общество, с давних времен исповедующее христианство, по происхождению принадлежа к чеченскому племени, говорит язы­ком чеченским. Это обстоятельство послужило поводом и основанием составления чеченского букваря»29.

Прав был П. Услар, когда писал: «Прошу Вас этой грамматики не давать в руки какому-нибудь члену Комиссии, который сочтет себя через это вправе, не прочитав в ней ни строчки, пачкать меня своими невежес­твенными похвалами»30. Для того, чтобы выяснить, что «тушины цовского общества» (т. е. бацбийцы) говорят не на чеченском языке, членам «Ко­миссии» было достаточно прочесть хотя бы предисловие к работе П. Услара31. Кроме того, еще в 1856 году была опубликована монография А. Шифнера Versuch ьber die Thusch-Sprache oder die Khistische Mundart in Thuschetien32, а в 1864 году вышла из печати его же монография Тschetchenzische Studien33.

Л. Загурский иронически замечает по этому поводу, что «Соста­вить для цовцев чеченский букварь — это все равно, как если бы для безграмотных французов вздумать составить испанский букварь»34.

Имея рядом со своими букварями, которые из-за огромного коли­чества грубых ошибок не могли, по признанию же самих членов «Ко­миссии», быть использованы в народных школах, букварь, который практически был издан без ошибок и причислен к лучшим изданиям того времени, «Комиссия» не только не использует, но тут же приступа­ет к составлению нового чеченского букваря. Не знать о издании че­ченского букваря П. Услара ни И. Бартоломей, ни члены «Комиссии», а тем более члены «Кавказского отдела Императорского русского гео­графического общества» не могли. По тем не менее И. Бартоломей в 1863 году обосновывает необходимость составления чеченского буква­ря и ни единым словом не обмолвился о уже изданном чеченском букваре П. Услара. Это обстоятельство наводит на мысль, что первый чеченский букварь стал библиографической редкостью уже в год его вы­хода из печати.

Тот факт, что в восьмидесятые годы прошлого столетия Л. Завад­ский «нигде отыскать этого букваря не мог, даже в Императорской публичной библиотеке», объясняется, возможно, тем обстоятельством, что из всего тиража только П. Услар (а он находился в это время в Петербурге, а оттуда выехал в Дагестан) получил затребованное им количество экземпляров, часть которых А. Шифнером была разослана «европейским филологическим знаменитостям», а весь остальной тираж так и не покинул склада издательства, а если и покинул, то во всяком случае не для распространения.

______________________________

1 A. Schiefner, Tschetchenzische Studien, - St.-Petersbourg, 1864, с. 4.

2 Там же, с. VII и 42-43.

П.К. Услар. Чеченский язык. - Тифлис, 1888, с. VI. Предисловие М.Р. Завадского.

3 М.Р. Завадский - окружной инспектор Кавказского учебного округа. Ему было поручено посмертное издание трудов П. Услара, предпринятое Кавказским учебным округом.

4 П.К.Услар. Чеченский язык, с. 19.

5 Все три букваря изданы в Тифлисе и во всех трех использован алфавит на рус­ской графической основе.

6 Нахчуин джуж ду хIара. Ш дуихьхьир дина вайн трихин 1279 шарахь, гуириенин хьалхарачу баттахь. Х1ара динариг ву Дуосиен Къди латан грун волун тайпани дишние. Зорбун туехна типлизиехь, 1862 (Из-за типографских возможностей на­звание букваря приводится на современном чеченском алфавите.)

В сноске на с. 16 монографии Д.Д. Мальсагова, Чечено-ингушская диалек­тология и пути развития чечено-ингушского литературного (письменного) языка (Гроз­ный, 1941), прокралась досадная опечатка. Годом издания «Чеченского букваря» И. Бартоломея назван 1861.

7 Чеченский букварь, Издание Общества восстановления христианства на Кавказе, Тифлис, В типографии Главного Управления Наместника Кавказского. 1866.

8 Нохчiн муот, Чеченская азбука и первая книга для чтения, Тифлис, 1911.

9 П.К. Услар, Чеченский язык, с. 20: Письмо к А. Берже. 23 марта 1863 года.

10 Ср.: Ю.Д. Дешериев, Основные особенности нахских (вейнахских) языков, Известия Ч-И НИИ ИЯЛ, т. I, вып. 2, Языкознание. Грозный, 1959. с. 4; Л.Д. Тимаев, ХIинцалера нохчийн мотт. Грозный, 1971, с. 11.

11 Подробно о просветительской н педагогической деятельности П.К. Услара на Кавказе см.: Л. 3агурский, Петр Карлович Услар и его деятельность на Кавказе, Сборник сведений о кавказских горцах, вып. X, Тифлис, 1881; П. К Услар, О рас­пространении грамотности между горцами; Предложение об устройстве горских школ; О составлении азбук кавказских языков и др.

12 П.К. Услар, Чеченский язык, с. 22.

13 Ф.Ф. Радецкий - начальник штаба войск Терской области.

14 Дм. Ив. Святополк-Мирский - начальник Терской области.

15 П.К. Услар, Чеченский язык, с. V.

16 Там же, с. 8. Письмо к А. Берже, 25 нюня 1862 г.

17 П. К. Услар, Чеченский язык, с. 18-19. Письмо к А. Берже, 19 января 1863 г.

18 Надо полагать, что в этих словах П. Услара кроется ключ к разгадке причин исчезновения издания первого чеченского букваря.

19 П.К. Услар, Чеченский язык, с. 20-21. Письмо к А. Берже 23 марта 1863 года.

20 П.К. Услар, Лакский язык, Тифлис, 1890, с. 7. Письмо к А. Шифнеру 19 октября 1863 г.

21 П.К. Услар, Лакский язык, с. 4. Письмо к А. Шифнеру, 11 июня 1863 г.

22 П.К. Услар, Чеченский язык, Тифлис, 1888, с. 32; Письмо к А. Берже, 23 декабря 1863 г.

23 Л. Загурский, Петр Карлович Услар и его деятельность на Кавказе.

24 Там же, с.VI.

25 П.К. Услар, Абхазский язык. Тифлис, 1887, Приложение: «О составлении азбук кавказских горцев».

26 П.К. Услар, Нечто об азбуках кавказских горцев, газета «Кавказ», № 20, за 1863 год (а также: П.К. Услар, Чеченский язык, с. 24).

27 Л. Загурский, Указ. соч., с. LХVI–LХVII.

28 Хотя на титульном листе первого чеченского букваря и стоит гол издания 1862, но из печати он вышел, по всей вероятности, в начале 1863 года. См. письма П. Услара к А. Берже из Петербурга от 19 января и 23 марта 1863 года.

29 Л. Загурский, Указ. соч., с. ХVI.

30 П.К. Услар, Чеченский язык. с. 22.

31 П.К. Услар, Чеченский язык, 1862 год (Литография).

32 A. Schiefner, Versuch ьber die Thusch-Sprache oder die Khistische Mundart in Thuschetien. St-Petersbourg, 1856.

33 A. Schiefner, Tschetschenzische Studien. St-Petersbourg, 1864.

34 Л. Загурский, Указ. соч., с. LХVII.

Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. VI. - Тбилиси, 1979.

Аннотация

Магомедов А.Г.

Издан в Тифлисе в 1862 году. Составителем его наз­ван Кеди Досов - один из информаторов П.К. Услара.

Букварь составлен в крепости Грозная (ныне город Грозный) в период с 1 июня по 31 августа 1862 года П.К. Усларом. Экземпляры были «разосланы А.Шифнером европейским филологическим знаменитостям».

Стал библиографической редкостью уже в год его вы­хода из печати (1863).

Единственный дошедший до наших дней экземпляр бу­кваря найден в 1977 году И. Хубшмидом в личном архиве Гуго Шухардта в библиотеке университета г. Грац (Австрия), среди рукописей, не внесенных в каталог.

checheninfo.ru