После подписания соглашения по ядерной программе Иран получает большую возможность для усиления своего влияние на Ближнем Востоке. В нынешней ситуации он участвует в процессе принятия решений по Йемену, Сирии, Ливану и Ираку. Не исключено и его подключение к решению урегулирования ситуации в Афганистане. Но кто дирижирует происходящим в регионе? Нет полной ясности.
В ближайшие дни Россию с первым визитом посетит президент Ирана Ибрагим Раиси. Он проведет переговоры со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Комментируя это предстоящее событие, посол Ирана в России Казем Джалали заявил, что визит Раиси «важен вдвойне с учетом развития событий на международной арене» и «может стать поворотным моментом в исторических отношениях между двумя государствами». Почему? Ведь Москву посещал и прежний президент Ирана Хасан Рухани, а стороны всегда подчеркивали партнерские отношениями практически по всем направлениям.
Но сегодня происходящее во взаимоотношениях между Россией и Ираном в историческом аспекте беспрецедентно. Ранее две страны никогда не выступали в роли союзников. Также не имеет прецедента и альянс Россия — Иран — Турция на сирийском направлении. Правда, внутри него не все развивается гладко, чему не приходится удивляться, стороны с осторожностью относятся к намерениям друг друга, однако союз существует и он сохраняет огромный потенциал в организации борьбы с международным терроризмом и сохранении безопасности в регионе. При этом многие эксперты заявляли, что Москва и Тегеран все же не в полной мере «расширяют географию сотрудничества». На сей раз все должно быть иначе, хотя иранское издание Donya-e Eqtesad сообщает, что в ходе визита Раиси не планируется подписание нового соглашения о стратегическом партнерстве обеих сторон сроком на 20 лет, в то время как срок предыдущего соглашения истек. Оно будет автоматически продлено еще на пять лет, а предстоящий рабочий визит предусматривает, скорее, обсуждение президентами текущих вопросов и широкий обмен мнениями по острым проблемам Ближнего и Среднего Востока. Стороны должны «сверить часы», определить новые направления дальнейшего сотрудничества и наметить новые механизмы для реализации поставленных задач.
Дело в том, что ближневосточный регион проходит «цикл перемирий», некогда, казалось бы, ранее непримиримых врагов. В Вене идут переговоры о возвращении США и Ирана к соблюдению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), появились шансы для успешного завершения этой сложной дипломатической дуэли. Ранее некоторые арабские страны Персидского залива во главе с ОАЭ начали политику нормализации отношений с Израилем, что привело в конечном итоге к подписанию мирного «соглашения Авраама» и открытию прямых авиасообщений между городами ОАЭ и Израиля. Страны планируют совместные инвестиционные проекты, вплоть до строительства коридора между Красным и Средиземным морями для поставок нефти из Аравийского региона на рынки Европы. Появились признаки оттепели между Турцией и Египтом, которые после военного переворота в стране фараонов в 2013 году прервали политические и дипломатические отношения. Страны уже пришли к договоренности по ситуации в Ливии и могут начать совместную деятельность по разработке ливийских нефтегазовых месторождений. Начали сближаться Катар, Саудовская Аравия и Турция.
Наконец, переговоры между Эр-Риядом и Тегераном завершаются заявлениями сторон о готовности восстановить дипломатические сношения. Ранее Иран и Саудовская Аравия являлись противниками и конкурентами практически по всем региональным вопросам. Сейчас, спустя шесть лет, первая иранская делегация прибыла в Саудовскую Аравию для участия во встрече Организации исламского сотрудничества (ОИС) в Джидде. Не исключено, что стороны предпримут попытки покончить с кровопролитной и затратной войной в Йемене. Можно предполагать также, что мир между Эр-Риядом и Тегераном повлечет за собой и установление отношений между Сирией и Саудовской Аравией. Тем более что ОАЭ недавно вновь открыли свое посольство в Сирии. В Ливане, возможно, удастся сформировать устойчивое единое правительство, нивелировав конфликт суннитских и шиитских партий во главе с «Хезболлой». Есть шанс и для реализации иранского проекта «Мир Ормуза» по созданию системы коллективной безопасности в регионе Персидского залива.
В перспективе было бы оправданным добиваться превращения Персидского залива и прилегающих к нему территорий не только в безъядерную зону, но и в полностью демилитаризованный регион, что могло бы послужить основой для снижения общей напряженности военно-политической ситуации на Ближнем Востоке. Отсюда напрашивается вывод: потенциально Иран в случае подписания ядерной сделки может добиться нейтрализации внешнего давления, отчего получит хорошую возможность для усиления своего влияние на Ближнем Востоке. Готовившийся администрацией президента США Дональда Трампа проект создания антииранской коалиции не состоялся. В нынешней ситуации Тегеран участвует в процессе принятия решений по Йемену, Сирии, Ливану и Ираку. Не исключено и его подключение к решению урегулирования ситуации в Афганистане, так что складывается тонкое ощущение снижения региональной напряженности и повышения сплоченности мусульманского мира.
Но кто дирижирует происходящим в регионе? Полной ясности нет, хотя есть понимание того, что многое в политике на Ближнем Востоке происходит за кулисами. Москве важно уметь удерживать баланс со всеми партнерами в регионе — и Ираном, и Саудовской Аравией, и Турцией. При этом России важно восстановить отношения с Вашингтоном. Многое станет ясно по итогам визита иранского президента Раиси в Москву, когда станут высвечиваться новые перспективы российской ближневосточной стратегии.
