ЧЕЧНЯ. Личность Шейха Мансура – весьма необыкновенная и овеянная тайнами и легендами. Некоторые современники считали, что Ушурма – это обещанный мусульманскому миру Махди. В конце 18 века в мусульманской общине распространялись слухи о приближении последнего времени; все ожидали Махди.
Вот что пишут наши специалисты из Архивного управления ПЧР Адам Орсаханов и Адам Духаев: «Мулла Али аль-Кари из Герата (ум. 1606 г.) в своем комментарии к сборнику хадисов “Миркат аль-мафатих ли мишкат аль-Масабих” сообщал, что одним из имен Имама Махди будет Мансур (с ар. – Победоносный)… Согласно Хавжоко Шаукат Муфти, подосланные турками агенты, опираясь на священные книги, в которых упоминался имам Мансур, тоже “пытались убедить его, что “Махди” будет кавказского происхождения, с прекрасным смуглым лицом, и ему будет 30 лет”». Даже турецкий султан Абдул-Хамид I был в сомнениях и требовал к чеченскому Мансуру почтительного отношения своих подданных: «А вдруг это действительно святой, возвышенный человек?» – писал султан своему визирю.
Сложно передать или представить себе атмосферу в обществе, которое предполагало, что чеченец Ушурма Шейх-Мансур – предполагаемый Махди. Слава Богу, Мансур не употреблял этого имени в отношении себя и, по-видимому, не отождествлял себя с ним. Но его борьба вдохновила целую эпоху чеченских героев и выдающихся личностей всего Северного Кавказа.
Если верить протоколу допроса оказавшегося в плену Мансура, он не планировал начинать войну с Россией. Шейх, видя в чеченском народе возникший нравственный кризис, который периодически случается в любом людском обществе, стремился к вытеснению пороков, распространению справедливости и установлению прочного мира среди людей. «Ибо из давнего времени, – утверждал, согласно протоколу допроса, Ушурма (Мансур), – народ наш и я сам следовали дурному обычаю убивать без всякого сожаления наших ближних, и друг друга из нас самих, и вообще ничего иного не делать, кроме зла». Кроме того, Мансур «…старался токмо всеми силами уговаривать свой народ, чтобы оный оставил воровское ремесло и не начинал непристойной войны с соседями, а еще менее – с Россиянами». Далее в протоколе говорится следующее: «Когда же соотчичи его, как простой народ, так и ученые, почитающиеся духовенством, уклоняясь от путей закона, пали в различные заблуждения и отринув должное к Богу почтение, пост и молитву, стали жить развратно, утопая во всех родах злодеяний, то он, Мансур, вспомня смертный час, и ведая, что за неисполнение законом повеленных должностей, должен дать ответ Богу на страшном Его судилище, и предположил сам себе твердой закон, не следовать худым примерам своих соотчичей, жить набожно, и никогда не отставать от молитв и поста». Таково было сердце Мансура – сострадавшее своим соплеменникам и желавшее им духовного оздоровления.
Образ жизни Мансура и его прекрасные проповеди и воззвания к исцелению сердец стали поводом, привлекшим общественное внимание к его личности. Люди стали собираться толпами, чтобы увидеть и послушать красивого и искреннего молодого проповедника: «…образ моих мыслей и моего жития казался им чудом», – рассказывал, если верить протоколу, Шейх.
Но царское командование совсем иначе смотрело на происходящее: им виделись лишь угрозы, появление авторитетной в народе личности вызывало у них опасения. Князь Потемкин поспешил отдать приказ арестовать Ушурму. За что? За призыв к благонравию. Шейх заявлял, что только удар полковника Пиери на Алды спровоцировал его последующие действия против русской крепости в Кизляре. Потомок Мансура по имени Нарт писал в своем очерке о Шейхе: «Заметив полковника Пиери, подбодряющего своих солдат, разъезжая среди них на белом коне, Мансур сам зарядил ружье и метким выстрелом свалил Пиери с коня, и сейчас же отдал приказ атаковать и уничтожить кавалеристов, что и было сделано». 4 июля 1785 года полковник Пиери направился с отрядом в Алды, где ему было суждено погибнуть, как и его отряду, а Ушурма, названный в народе Мансуром после этой громкой победы, встал на путь газавата, сделавший его первым имамом Северного Кавказа и героем преданий и устремлений народа.
Турецкий султан Абдул-Хамид I, пристально наблюдавший за личностью Шейха, издал письменный указ о дозволении проповеднической и военной деятельности Мансура на территории Закубанья, где проживали многочисленные адыгские племена – подданные Турции. Позднее волею судьбы оказавшийся в Анапе Мансур попал в кольцо окружения: к началу июня 1791 года царские войска под командованием Гудовича окружили крепость. Турки собирались сдаться, но по самому пламенному настоянию Мансура анапский паша отказался от этой мысли. Вместе с тем, защитники крепости уступили духом противнику. Если верить источникам, Мансур оказался в руках войск уже истощенным и в бессознательном состоянии 22 июня 1791 года.
Одному Богу известно, как бы сложилась судьба Мансура и его сподвижников, если бы он не оказался в злополучной турецкой крепости Анапа. Но история не терпит сослагательного наклонения. Таково было божественное провидение. Такова была судьба чеченского героя.
