В западной части Северного Кавказа с незапамятных времен проживали говорившие на сходных языках племена, которые в средние века сложились в единый адыгский этнос. При этом сильное племенное разделение адыгов, даже осознававших уже себя единой этнической общностью, сохранялось очень долго – в течение еще многих столетий. За долгую историю адыгов одни их племена распадались на несколько отдельных, другие, наоборот, сливались в одно целое племя. Также в течение своего существования адыгские племена то и дело совершали весьма дальние миграции, оставляя прежние обжитые места и разыскивая новые. Чаще всего переселения адыгских племен происходили в ходе противостояния адыгов разным внешним врагам, в особенности народам окружающих Кавказ степей. В период ослабления степных государств, например, Золотой Орды, адыги широко расселялись по Предкавказью, доходя до низовий Дона, когда же новые мощные армии вторгались на Кавказ, разоряя и угоняя в плен его население, адыги массово переселялись к Кавказским горам, среди которых привыкшие к открытым просторам воины-степняки не умели эффективно сражаться.
Большинство племен адыгов, в старых восточных и российских источниках называемых черкесами, однако, избегало надолго поселяться непосредственно в горных районах. Климат западной части Кавказа из-за близости Азовского и Черного морей довольно влажен, в горах часто выпадают осадки, что служит ускоренному росту лесов. Сильная облесенность горных склонов Западного Кавказа, быстрое зарастание вырубок резко сокращает возможности занятия скотоводством, для которого необходимы широкие площади пастбищ, и садоводством, всегда обеспечивавшими горцев Восточного Кавказа. Хотя адыги имели развитые технологии разведения овец и крупного рогатого скота, выращивания плодовых деревьев, пастбищ и садов в изобилии хватало только в предгорьях и на равнине. В горах сады можно было разбивать только на пологих склонах – где легче было вырубить лес, скот выпасать на редких суходольных лугах или на покрывающихся зимой толстым слоем снега безлесных высокогорьях, а хлебопашество было возможно только в достаточно широких долинах. И тем не менее крутые и высокие горы служили самой надежной естественной защитой от часто проходивших по Кавказу вражеских войск. Поэтому часть адыгов все равно в любые времена оставалась жить и в горной полосе.
Правда, традиционные селения горных адыгов отличались от таковых у горцев Восточного Кавказа: быстро выраставший после вырубки заново лес не позволял им селиться на горных склонах. Адыгские селения, состоявшие из значительно отстоявших друг от друга усадеб, далеко растягивались по горным долинам. Дома адыги-горцы строили, как и адыги равнины, из обмазанного глиной плетня, с широкой тростниковой или соломенной крышей, краями опиравшейся на установленные вдоль стен деревянные столбы, а каменные постройки, столь распространенные у народов Восточного Кавказа, отсутствовали. Если в долину приходил враг, адыги оставляли свои дома и поднимались в труднодоступные чащобы горных лесов, когда же неприятель уходил, возвращались обратно и легко восстанавливали разрушенные плетеные жилища.
В наиболее высокую лесистую часть гор Северо-Западного Кавказа исторически шел приток переселенцев из других народов, особенно – живущих в относительной близости в Закавказье родственных адыгам абхазов и татар из Крыма. Кто-то у себя на родине разорялся или уставал платить подати своим князьям и ханам и, отчаявшись поправить свое материальное положение, отправлялся в дальний путь в горы искать хотя бы свободы. Пусть среди высоких гор и густых лесов хозяйственной земли тоже было мало, но по крайней мере не надо было значительную часть скудного урожая отдавать богатым владельцам или чиновникам. Многочисленные переселенцы, постепенно прибывая в весьма изолированную область высоких гор в верховьях притоков Кубани Псекупс, Пшиш и Белая (Шхагуаше), смешивались с уже проживавшими там адыгами и ассимилировались среди них. Постепенно в этой области на территории горной части современных Республики Адыгея и Краснодарского края сложился особый адыгский субэтнос – абадзехи, адыгское название которого звучит как «абдзах» (множественное «абдзахэхэр»), что является искажением абхазского «апсуа – абхаз, абхазец». Соответственно, название субэтноса указывает на большую роль в его образовании переселенцев из Абхазии. Точно нельзя сказать, когда именно сформировался абадзехский народ, однако в адыгском фольклоре абадзехи упоминаются уже при описании событий, относящихся к XVII в.
Поскольку абадзехи, как и вообще, адыги, до начала советской эпохи не имели собственной письменности, а жили удаленно от экономических и культурных центров старого Кавказа, за стеной гор и лесов, об их ранней истории известно очень немного. В основном историко-этнографические сведения об укладе жизни и социальной структуре абадзехов до Кавказской войны черпаются из записей российских исследователей Кавказа XIX в. и служивших на Кавказе русских офицеров. Эти записи основываются либо на сообщениях представителей других адыгских племен, живших по соседству с абадзехами, либо на воспоминаниях самих абадзехов, переселившихся на равнину уже после Кавказской войны. В период Кавказской войны и, особенно, после нее в традиционном быту и общественном устройстве абадзехского народа произошли очень глубокие изменения.
К началу XIX в. абадзехское общество находилось в переходном состоянии от родоплеменного строя к аристократическому правлению. Первичной социально-структурной единицей был род – несколько живущих в непосредственной близости семей, происходящих от одного предка. Каждая семья, которая могла состоять из нескольких поколений: отца или деда с женой и его не отделившихся взрослых сыновей и внуков с их собственными женами и детьми, имела отдельное подворье с мелким личным хозяйством. Семейные подворья одного рода располагались по соседству друг с другом, составляя родовое имение – псухо (псыхъо). В общей собственности родовой общины – псухо, были пахотное поле, скот, колодец с водой и лесной участок. Урожай с поля, продукты скотоводства, то есть, шерсть, мясо, молоко (абадзехи разводили преимущественно овец), распределялись между семьями по потребностям. В семье и в роду непререкаемым авторитетом пользовались их старшие члены, прежде всего, мужчины. Женщины в общественных делах не участвовали; в обязанности старших женщин входила организация семейного быта, управление домашним хозяйством. Несмотря на ограничение социальных прав, женщины пользовались особым почитанием как матери и хранительницы домашнего очага, при общении с женщиной соблюдался строгий этикет, например, не было принято в присутствии женщины сидеть верхом. Несколько общин-псухо, проживавших в одной местности, составляли селение – хабль (хьабл), в русских источниках называемое аулом.
Во главе хабля стояли старейшины самого знатного в нем рода, отличавшегося сложившимся особым уважением к нему соплеменников, зажиточностью, искусством его представителей в военных походах. Члены таких знатных родов – уорки (оркъ), по фамилиям которых обычно и называлось селение, составляли зарождавшуюся у абадзехов, но еще довольно слабую по сравнению с большинством других адыгских субэтносов, аристократическую прослойку. Наиболее известными знатными родами абадзехов были Едыговы, Анчоковы (проживавшие в селении Анчокохабль), Гутовы (из селения Гутехабль), Цеевы из Цейхабля, Дауровы, Джанчатовы, Брантовы и некоторые другие. Знатные фамилии занимались делами управления сельской общиной, представляли ее в отношениях с другими общинами и другими народами, мужчины из знатных родов водили в походы общинное войско, организованное по типу народного ополчения, где каждый здоровый взрослый мужчина был обязан защищать свое селение. Остальные роды содержали предводительствующую фамилию, уплачивая ей небольшую натуральную подать. Некоторые знатные роды изначально происходили от профессиональных воинов, предложивших селению свои услуги по его защите.
Решающее слово во всех делах хабля принадлежало, однако, не его знатным предводителям, а народному собранию – зеуче, на которое являлись главы всех семейств. Уорки в своей политике должны были руководствоваться его волей. Несколько селений для решения общих дел могли собирать и общее зеуче из делегатов от каждого. Некоторые сельские общины вообще не имели знатных предводителей, а управлялись напрямую советом родовых старейшин. В целом каждая община-хабль была полностью политически независимой, никому не платила дани, сама решала все свои внутренние дела, и по своему усмотрению вела дела внешние.
Абадзехские общины очень дорожили своей свободой. Согласно адыгскому народному фольклору, в XVII в. абадзехи наголову разгромили большое войско князей другого и самого многочисленного адыгского субэтноса – кабардинцев, когда те попытались обложить их данью. В узком горном проходе Ошнеу абадзехские воины завалили дорогу срубленными деревьями и перебили кабардинскую дружину вместе с ее знатными предводителями. В то же время сами абадзехи, вероятно, достаточно редко ходили в грабительские или захватнические походы: военная знать, наживавшаяся на таковых у других народов Кавказа, у абадзехов была слишком малочисленна и не имела решающего влияния. Абсолютное большинство населения абадзехских хаблей составляли простые пастухи и земледельцы, тяжелый быт которых среди высоких и лесистых гор не оставлял времени для долгих походов. В российском сборнике этнографических данных по Кавказу С. Броневского за 1823 г. об абадзехах говорится следующее: «Сколько известно, абадзехи народ трудолюбивый и менее прочих черкесов наклонный к буйству (нападениям на русские кордонные линии)».
Нехватка собственной пахотной земли делала абадзехов сильно зависимыми от торговли с адыгскими племенами, жившими на равнине Прикубанья и в местностях, где имелись более широкие долины, а также с приплывавшими из-за Черного моря турецкими купцами. Абадзехские земли не имели выхода
к морю, и для торговли с турками абадзехи заключали союзы с жившими по соседству народами причерноморских шапсугов и убыхов. Многие общины, особенно жившие вблизи реки Лаба – одного из крупнейших притоков Кубани, вели полукочевой образ жизни, на лето перегоняя скот из долин на луговые высокогорья, а с приближением обильных в горах Западного Кавказа снегопадов возвращаясь обратно в долины. Помимо скотоводства и земледелия, важную роль в хозяйстве абадзехов играла охота, позволявшая в случае неурожая или падежа скота восполнять недостаток в пище и одежде. Охотничьему мастерству абадзехские мальчики начинали обучаться уже в возрасте семи лет, поэтому стреляли из ружей абадзехи исключительно метко. Как и аристократы других адыгских племен, знатные абадзехи отдавали своих детей на воспитание в простые семьи, чтобы те привыкали обходиться в быту без лишней роскоши и на практике учились искусству меткой стрельбы, умению передвигаться на пересеченной местности, затаиваться на охоте (впоследствии эти навыки очень пригождались на войне). Нередко знать других племен, например, кабардинцев, тоже предпочитала отправлять своих сыновей на обучение к абадзехам, считая тех наиболее подходящими в качестве наставников. Практиковали абадзехи и садоводство, сколько было возможно среди лесистой местности.
Под влиянием миссионеров из Османской империи к XIX в. абадзехи уже приняли ислам, но долгое время почти не придерживались в своем укладе жизни исламских традиций, поскольку из-за удаленности их земли, труднопреодолимости высоких гор религиозное просвещение у них развивалось слабо. Лишь к середине XIX столетия в связи с деятельностью посланцев от имама Шамиля с востока Кавказа они все больше стали переходить от своих древних неписаных обычаев к исламскому праву и быту. В начале XIX в., возможно, тоже вследствие исламизации, абадзехская аристократия, так и не успев стать по-настоящему правящей прослойкой общества, была по требованию народных собраний лишена своих особых привилегий и уравняна в правах с простым народом, хотя по-прежнему уорки пользовались формальным почетом и продолжали предводительствовать общинными ополчениями.
Когда после падения Крымского ханства в конце XVIII в. южные российские рубежи протянулись по правому берегу реки Кубань, отношения абадзехов с российскими властями и поселенцами, как это отмечено и в вышеприведенном фрагменте книги С. Броневского, были преимущественно добрососедскими. Земли абадзехов в крутых и высоких горах, за густыми лесными дебрями, отделяли от русских кордонных линий и казачьих станиц территории других адыгских племен. Открывшиеся в русских пограничных укреплениях меновые дворы приносили горцам значительную выгоду: стало возможным покупать ценные бытовые изделия российских фабрик, дешевую соль, порох, кроме того, в случае неурожая на полях соседних адыгских племен хлеб можно было покупать у русских. Однако ситуация резко изменилась с окончанием очередной русско-османской войны, когда по Адрианопольскому договору 1826 г. османский султан уступил российскому императору адыгские территории между рекой Кубань и Черным морем, в том числе абадзехские земли. Османское правительство никогда не имело реальных власти и контроля над землями адыгов, которые, не имевшие удобных дорог, отгороженные лесами, горами, болотами, были труднодоступны османским войскам. Все османское присутствие на адыгской территории ограничивалось лишь несколькими крепостями и торговыми факториями на морском побережье и деятельностью миссионеров, просвещавших население в области мусульманской религии. Султан считал адыгов своими подданными только по духовному признаку: формально он считался предводителем и покровителем (халифом) всех мусульман. Сами адыги при всем своем уважении к султану как к высшему духовному лицу, как правило, даже не догадывались, что с османской точки зрения он является их правителем, и признавали светский авторитет только своих родоплеменных старшин и знати. Российские же власти на Кавказе вовсе не собирались ограничиваться формальным подданством адыгов императору и присупили к военному покорению отказавшихся приносить тому присягу общин.
Первое время от российских военных экспедиций, разрушавших непокорные селения и захватывавших их жителей в плен для залога верности, страдали в основном адыгские племена, чьи земли непосредственно граничили с русской кордонной линией по Кубани, в особенности закубанские кабардинцы и шапсуги. Но затем несчастья Кавказской войны все больше затрагивали и защищенных горами и лесами абадзехов: из-за военного разорения соседних племен к ним перестало поступать
импортное зерно, которое, как уже говорилось, имело очень важное для них значение в неурожайное время. К концу 30-х гг. XIX в. российские войска захватили все Черноморское побережье Кавказа, выстроив при устьях рек ряд укреплений – Черноморскую укрепленную линию, перекрывшую доступ в адыгские земли османским торговцам. Летом 1839 г. из-за тяжелейшей засухи по всему Северному Кавказу случился неурожай. Рассчитывая, что продовольственный дефицит вынудит непокорных горцев сдаться, российская военная администрация запретила торговлю с не присягнувшими на верность императору общинами на меновых дворах. Из-за этого зимой 1840 г. в адыгских горах разразился страшный голод. Тогда абадзехи, жившие в верховьях реки Фарс, заключили антироссийский военный союз с причерноморскими адыгскими субэтносами убыхов и шапсугов. Адыгская коалиция нанесла тяжелый удар по Черноморской укрепленной линии, захватив и разрушив несколько русских укреплений. Через некоторое время, однако, российский десант смог снова занять укрепления и восстановить их.
Сильно дорожившие своей независимостью и испытывавшие тяжелое экономическое положение из-за военной разрухи в землях своих торговых партнеров абадзехские общины быстро втягивались в общий водоворот кровавых событий Кавказской войны и, еще недавно воспринимавшиеся как одно из самых «мирных» племен, выходили в ее авангард. В 1841 г. объединенное адыгское войско, в составе которого были и предводительствуемые Хапачем Дауровым абадзехи, сразилось с экспедицией генерала Г. Засса в равнинных низовьях реки Фарс и, несмотря на отчаянность битвы, потерпело поражение. В сентябре того же года абадзехский отряд атаковал казачью станицу Усть-Лабинскую при впадении в Кубань Лабы, а в октябре – на станицу Махошевскую.
В том же году абадзехи присоединились к созданному при активном участии османских представителей и агентов не желавшей допустить усиления влияния России в Причерноморье Великобритании всеадыгскому союзу, направленному, в первую очередь, на координацию военных действий разных племен и общин по всему Северному Кавказу. Один из пунктов союзного договора также гласил, что исламский закон провозглашается выше всех древних обычаев, и только по нему должны судиться все дела. Важным шагом на пути внутренней консолидации самих абадзехов стало учреждение ими в том же году единого для всех общин Народного суда. Тогда же к абадзехом один за другим стали прибывать эмиссары от сумевшего создать на востоке Кавказа противостоявшее российской экспансии единое горское государство, управлявшееся по исламским религиозным законам, Шамиля. Они призывали к религиозному единству мусульман, убеждали народ полностью покориться божественному закону и учили, что только единой силой, независимо от национальной принадлежности, происхождения и материального состояния, только сполна вручив свою жизнь Богу, мусульмане смогут одолеть врага. В 1847 г. в абадзехском селении Хаджико (Хаджох) у начала горной полосы был учрежден единый трибунал, куда доставляли людей, уличенных в связях с российской военной администрацией против общего дела борьбы. Трибунал мог приговаривать изменников к смертной казни, и тогда их топили, сбрасывая в ущелье реки Белой.
В 1848 г. к абадзехам прибыл, скрытно, под видом простого путника, преодолев несколько российских кордонов, наиб (полномочный представитель) Шамиля Мухаммад Амин Асиялау – лакец или аварец по-национальности, часть детства проведший среди адыгов, потому хорошо владевший адыгским языком. Всеабадзехское собрание признало его общенародным правителем. Мухаммад Амин, объединив своей властью все абадзехские общины, провел ряд административно-политических преобразований, ставших поистине революционными для уклада жизни не только абадзехов, но и для горных адыгов вообще. Территория проживания абадзехов была поделена на административные округа – махкаме, в каждом из которых действовали свой назначенный наибом начальник, суд, осуществлявший правосудие по исламскому религиозному закону, мечеть, общественные конюшня и хранилище продуктов, отряд воинов, осуществлявших полицейские функции, тюрьма в виде глубокой ямы. Создавалось постоянное войско, в которое мобилизовывалось по конному воину от определенного количества семей. Впервые в истории адыгского народа было введено обязательное начальное образование для детей: в специально учрежденных школах их обучали арабскому письму и основам мусульманской религии. Наиб правил, опираясь на личную гвардию – муртазиков, набиравшихся из наиболее преданных общему делу и религии воинов. Население уплачивало в общую абадзехскую казну натуральный налог. Так среди высоких гор и глухих лесов, на территории племени, прежде считавшегося из всех адыгских субэтносов самым «дремучим», возникло настоящее централизованное государство. Столицей его стало то же селение Хаджико на реке Белой, где Мухаммад Амин разместил свою главную ставку. Сегодня на его месте находится поселок Каменномостский Майкопского района Республики Адыгея.
Объединив абадзехов, Мухаммад Амин продолжил обращаться с призывами к мусульманскому единству к другим адыгским племенам. Вскоре к созданному им государству присоединились жившие у черноморского побережья на территории современных Сочинского района и северной Абхазии убыхи, часть абхазов и большинство шапсугов. На их землях также было введено общее для всего государства административно-политическое устройство. Так Мухаммаду Амину удалось прочно сплотить под своим началом подавляющее большинство адыгов-горцев. В 1851 г., мобилизовав большую армию, он предпринял дальний поход на восток – в земли кабардинцев и карачаевцев, рассчитывая тоже поднять их на борьбу против российского наступления, однако на реке Уруп русские войска смогли загородить ему путь и отбросить назад в горы. Тем не менее, оперативное управление горским воинством в разных частях обширной адыгской земли позволило адыгам сплоченными силами эффективно отражать пытавшиеся проникнуть в ее глубь российские военные экспедиции. Российское наступление в горы Западного Кавказа на несколько лет приостановилось, что наряду со слаженной системой государственной помощи позволило горцам привести в порядок свое хозяйство и легче переносить недостаток урожая.
Наибольших успехов государство Мухаммада Амина достигло во время Крымской войны 1853 – 1856 гг., так как наиб заключил договор о совместных действиях с командованием антироссийской коалиции союзников. При поддержке британского флота, начавшего обстрел с моря укреплений Черноморской береговой линии, адыгские, убыхские и абхазские воины заняли и разрушили большинство ее опорных пунктов, вынудив в спешном порядке эвакуироваться российские гарнизоны. Из Османской империи на Черноморское побережье Кавказа снова морем стали прибывать поставщики продовольствия и оружия. Однако фактически поддержка европейскими странами кавказского сопротивления оказалась нерешительной и в итоге мало что дала адыгским горцам: Великобритания, следуя своей традиционной политике недопущения чрезмерного усиления какой-либо державы на Европейском континенте, не желала слишком ослаблять позиции России, так как это позволило бы укрепиться Османской империи и Австрии. Франция – другая ведущая держава Европы, не имела значительных стратегических интересов на Кавказе. Западные державы потеряли усиленный интерес к кавказским событиям и в связи с тем, что кавказские народы так и не смогли ни нанести ущерб российской Кавказской укрепленной линии – важнейшей в регионе, пересекавшей весь Северного Кавказ от Черного моря до Каспийского, ни сокрушить российские позиции в Закавказье.
Плохие отношения были у государства Мухаммада Амина с равнинными и оставшейся неподконтрольной ему на крайнем западе Кавказа частью горно-причерноморских адыгов, делавшими большие ставки на союз с Османской империей. Мухаммад Амин, продолжительное время сам живший в Стамбуле, был разочарован открывшимся ему государственным и общественно-нравственным упадком, в который погрузилась некогда могущественная исламская держава, считавшаяся у кавказских мусульман образцом благочестия. К тому же, аристократия равнинных адыгов, живших в условиях довольно развитого феодального строя, не желала отказываться от своих привилегий и переходить к провозглашаемому исламом правовому равенству всех мусульман независимо от происхождения. В 1856 г. отряд воинов государства Мухаммада Амина оказал поддержку восставшим против своей знати простолюдинам равнинного адыгского племени бжедугов. Угроза распространения народных волнений и экспансии из гор побуждала правящую прослойку равнинных адыгов искать союза с недавним врагом – Россией, требовавшей неукоснительного повиновения всех подданных воле российского императора, но при этом ревностно оберегавшей привилегированное положение аристократии.
В тылу горского исламского государства также росло недовольство: знатные по происхождению люди даже после произошедшей еще в начале XIX в. отмены их традиционных привилегий привыкли быть «первыми среди равных», и их тяготило то, что на руководящие государственные должности, во главе войск теперь назначаются не только выходцы из их среды. По психологическим причинам им претило выполнять указания незнатного по происхождению военачальника или чиновника. Простой же народ, впервые заживший в условиях настоящей государственности, еще не привык неукоснительно повиноваться указаниям высшей власти, безвозмездно отдавать часть своего дохода на нужды дальних, малознакомых общин, а также далеко не все соглашались отказаться от привычного следования древним обычаям, многие из которых противоречили исламу. Суровые меры же по поддержанию общественного порядка, репрессии против недовольных вызывали массовое озлобление населения на власть.
Во второй половине 50-х гг. XIX в. князья и дворяне, правившие равнинными племенами адыгов и оказавшиеся перед выбором: либо подчиниться российским властям и с их помощью сохранить свое привилегированное положение, либо быть уравняными в правах с остальным народом, попасть в зависимость от воли народных собраний, выбрали первое. Массовое принесение присяги российскому императору князьями равнинных племен позволило российским войскам проследовать через их земли и вплотную подойти к западнокавказским предгорьям. В мае 1857 г. экспедиция генерала В. Козловского в урочище Майкоп (адыгское «Мыекъуапэ») у места, где река Белая вытекает из предгорий на равнину, заложил Майкопское укрепление. Оно стало главным опорным пунктом для наступления русской армии на столицу Мухаммада Амина Хаджико. Абадзехи Мухаммада Амина совместно с воинами населявшего равнинную область вокруг Майкопа племени егерухаевцев несколько раз пытались захватить и разрушить Майкопское укрепление, однако безуспешно. С лета 1857 г. до конца 1858 г. российские войска вели тяжелое наступление в горы, с большими потерями преодолевая ожесточенное сопротивление воинов горского государства, в том числе сумев подойти почти вплотную к Хаджико. В августе 1859 г. на Восточном Кавказе капитулировал Шамиль, которого Мухаммад Амин, хотя и вел практически независимую политику, считал своим предводителем.
Отход от сопротивления России равнинных племен адыгов, угроза военного разорения горских земель, в том числе падения собственной столицы, прекращение военных действий Шамилем – все это привело Мухаммада Амина к мысли об обреченности продолжения борьбы и необходимости, пока для этого еще имелось достаточно сил и средств, примирения с Россией на максимально выгодных условиях. На переговорах с представителями российской военной администрации он изъявил готовность принести от имени народа своего государства присягу верности императору при условии, что адыги-горцы сохранят собственную армию, право на исламское вероисповедание и проживание в родных местах. Российские власти приняли его условия, но со своей стороны потребовали его личной капитуляции. 20 ноября 1859 г. абадзехи принесли присягу верности России, а Мухаммад Амин с двумя тысячами своих гвардейцев сдался в плен. Впоследствии ему было разрешено покинуть Россию, он переселился в Стамбул и поступил на службу османскому султану. В декабре 1859 г. абадзехи и егерухаевцы в знак подтверждения своей присяги дали согласие на возведение у начала горной полосы – в верховьях рек Зераль и Фарс, недалеко от Хаджико, казачьих станиц.<
Однако после капитуляции Мухаммада Амина все накопившиеся за время его правления противоречия в горской среде стали неудержимо прорываться наружу. Многие горцы считали его поступок предательством, утверждали, что мусульманин не может быть в подданстве у правителя-иноверца, или что примирение с русским императором на таких условиях является позором для народа, надругательством над памятью тех, кто погиб в ходе войны и не был отомщен. В горском государстве нарастала анархия, недовольные предыдущим правлением Мухаммада Амина подняли восстание, в ходе которого убили или изгнали многих его сподвижников. Затем ряд абадзехских общин, считая данную России от их имени присягу неправомерной, возобновил военные действия. 24 ноября 1860 г. отряд абадзехов, выйдя в степь, атаковал построенную незадолго до того в землях равнинных адыгов русскую станицу Новолабинскую.
16 сентября 1861 г. в урочище Мамрюк-Огой у восточной границы абадзехской земли прибыл российский император Александр II. Там с ним встретилась делегация Меджлиса во главе с самим Хаджи Берзеком. На встрече Хаджи Берзек вручил Александру II так называемый меморандум от имени горных адыгов, в котором подтверждалась их готовность принять российское подданство при условии прекращения войны, сохранения права горцев на исламское вероисповедание и проживание на родных территориях, а также особо отмечалось, что горское государство признано европейскими державами. Император пообещал в ближайшее время рассмотреть этот вопрос и, вернувшись в российскую столицу Санкт-Петербург, представил горский меморандум на рассмотрение высших военных сановников. После обсуждения было постановлено, что за верность вольнолюбивых горцев собственным властям нельзя ручаться, и адыги, укрытые за стенами труднодоступных лесистых гор, исповедующие ислам – ту же религию, что и правительство враждебной России Османской империи, будут всегда угрожать российским позициям на западе Кавказа. Горным адыгам был направлен официальный ответ императора об отклонении большинства их условий и предписании им в случае согласия на принесение присяги выселиться с гор на равнину Прикубанья, а в случае несогласия – переселиться в Османскую империю. Адыги ответили категорическим отказом.
16 января 1862 г. абадзехи напали на форпост станицы Баракаевской, незадолго до того возведенной в начале восточных абадзехских гор, и увели отуда в плен двух русских офицеров, которых поместили в яму-тюрьму селения Ассеретхабль (Асрэтхьабл) в широком горном урочище – Даховской котловине при впадении реки Дах в Белую. Под предлогом освобождения офицеров 9 февраля полковник В. Гейман начал наступление на Даховскую котловину. Жестокое и кровопролитное сражение продолжалось свыше двух месяцев. Отчаянно сопротивлявшиеся горцы каждую сажень родной земли отдавали с бою. Только 26 апреля Даховская котловина – один из важнейших стратегических пунктов абадзехской земли, была окончательно занята российскими войсками. Огромное количество павших в битве за нее солдат, офицеров и казаков произвело глубокое впечатление на русских очевидцев событий. В честь их памяти недалеко от мест боев – у истоков реки Фарс, был возведен мужской монастырь – Михайло-Афонская Закубанская пустынь, действующий (с перерывом в советское время) до наших дней.
Из даховского лагеря войска В. Геймана продолжили наступление сначала на абадзехские селения, расположенные в верховьях реки Белой. После капитуляции Шамиля и переброса многочисленных воинских контингентов с Восточного Кавказа у российского командования появилось достаточно сил для продвижения в
глубь крутых и лесистых гор. 15 декабря 1862 г. русскими была занята последняя широкая долина по реке Белой – Хамышки (ХъымыщкIэй), после чего абадзехи отступили в совершенно недосягаемые для армейских колонн глухие леса и ущелья, в которых, однако, было невозможно долго прокормиться. 17 января 1863 г. российские войска, перейдя лесистый горный хребет со стороны Даховской котловины, начали наступление на абадзехские селения в верховьях реки Курджипс. Захватывая горные долины, армия в первую очередь стремилась разрушить мечети и школы, которые командование считало рассадником антироссийских настроений, а также вырубала сады, чтобы в случае возвращения ушедшие в леса горцы не могли вести хозяйство. Коренное садоводство в горах Западного Кавказа с тех пор так и не было восстановлено; в настоящее время в Адыгее и Краснодарском крае еще можно встретить отдельные участки старинных садов, затерянные среди окружающего леса. Уже в советское время некоторые селекционеры использовали привои с них для выведения новых сортов яблонь и груш.
Разоренные войной абадзехские семьи в большом количестве перебирались за Главный Кавказский хребет в поисках приюта у причерноморских убыхов и шапсугов. Французский доброволец А. Фонвилль, участвовавший в подвозе сражавшимся адыгам оружия и боеприпасов через Черное море, в своих мемуарах описывает удручающее состояние обездоленных и изможденных беженцев, передвигавшихся пешком и на арбах с женщинами, детьми и стариками, тонувших в разливах впадающих в море рек, через которые им приходилось перебираться вброд. Однако параллельно с наступлением на абадзехские долины российская армия продвигалась от Нижней Кубани и в шапсугские земли.
В начале 1864 г. российские войска преодолели Гойтхский перевал – самую низкую часть Главного Кавказского хребта, и заняли широкое урочище Туапсе в шапсугской части Черноморского побережья Кавказа, где восстановили существовавший там ранее форт Вельяминовский бывшей Черномосркой береговой линии. Оттуда они начали наступление на восток побережья – к землям убыхов, где находилась новая адыгская столица Сочи. Из-за гибели огромного количества боеспособных мужчин за предыдущую войну, нехватки продовольствия и боеприпасов горцы уже не могли эффективно сдерживать продвижение противника. Понимая бесперспективность сопротивления, заседатели Меджлиса обратились к народу с воззванием переселиться в Османскую империю, населенную единоверным народом и управляемую султаном-мусульманином. Начался массовый исход населения за море, сопровождавшийся повальной гибелью от голода, болезней, затопления перегруженных беженцами турецких судов.
21 мая 1864 г. в широкой долине Кбаада среди убыхских гор на реке Мзымта (территория современного поселка Красная Поляна в Адлерском районе Сочи) сошлись три колонны российских войск, принудив к капитуляции последний организованный отряд адыгского воинства. Эта дата официально считается датой окончания Кавказской войны вообще. Однако разрозненные группы самых непримиримых адыгов еще долго скрывались со своими семьями в глухих горных лесах, продолжая сопротивление, пока не умирали от голода и холода или, окончательно не сломленные, переселялись на территории, отведенные адыгам для проживания.
Большинство оставшихся на родной земле абадзехов продолжало сопротивление до 5 ноября 1864 г., когда российская сторона заключила с ними мир в урочище Мельгадин. Условием мира также было переселение их на равнину юга Прикубанья. Только юго-западным соседям абадзехов – шапсугам, продолжавшим скрываться в лесах, было разрешено в обмен на прекращение сопротивления возвратиться в родные селения или поселиться в других долинах обращенных к Черноморскому побережью гор, то есть, остаться в привычных хозяйственных условиях. Убыхи в полном составе переселились в Османскую империю, где в конце концов ассимилировались среди переселенцев – мухаджиров, из других адыгских племен.
Оставшиеся на Кавказе абадзехи были переселены на степную равнину между реками Кубань, Белая и Лаба (территория современных Шовгеновского и Красногвардейского районов Республики Адыгея). Там, в низовьях впадающей в Лабу реки Фарс, уже находилось основанное группой выходцев из гор еще до начала войны с Россией абадзехское селение Хакуринохабль. Однако эта местность исстари была населена и другими адыгскими племенами: темиргоевцами (чемгуями), хатукайцами, адамийцами. Кроме того, теперь здесь выросли станицы и хутора, построенные на переданных адыгской знатью в российское пользование землях казаками. Из-за наплыва переселенцев из гор произошло резкое сокращение пахотных площадей и пастбищ для скота, что привело к постоянно вспыхивавшим межплеменным конфликтам, иногда доходившим до кровопролития. Обнищание населения из-за земельного дефицита в сочетании с возраставшим административным угнетением со стороны российских военных властей, повышением наложенных на покоренное население податей, введением трудовых повинностей, различными правовыми ограничениями, и вообще, неприязненным отношением военных чиновников к вчерашнему противнику, заставило многих абадзехов пожалеть о принесенной присяге российскому императору. Абадзехов, в исконных землях которых располагалась столица Мухаммада Амина, особенно тяготило то, что они, мусульмане, вынуждены быть в подданстве царя-иноверца. Начался активный исход переселенного на равнину адыгского населения в Османскую империю. В 70-е гг. XIX в. абсолютное большинство абадзехского народа оказалось в османских пределах, далеко от своей исторической родины.
В 1902 г. российский этнограф А. Дьячков-Тарасов, познакомившийся с переселенными на равнину абадзехами, издал о них книгу, в которой достаточно подробно описал абадзехские историю, быт, обычаи, события их войны против России. Так он описывает абадзехское жилище:
«В настоящее время абадзехский аул имеет вид довольно благоустроенного поселения: многие сакли выбелены, некоторые крыты даже железом. В старину было далеко не так: абадзехский аул издали являл груды серых саклей-шалашей; они были едва обмазаны глиной, сверху лежал беспорядочными космами покров из соломы; несколько тщательнее строилась «хозяйская» сакля, вернее, гинекей, женское отделение, куда запрещен был доступ мужчинам и куда сам хозяин осмеливался прокрадываться только поздней ночью. В «хозяйской» была и спальня, и детская, и кухня, и кладовая; часто все это совмещалось в одной комнате. Близ «хозяйской» был пристроен амбар, где хранились съестные припасы; амбар обыкновенно был рубленый. Далее стоял сарай для лошадей. Наконец, в почтительном отдалении была кунацкая, где весь день сидел сам хозяин и куда ему из «хозяйской» присылался обед. Убранство кунацкой было очень просто: вдоль стен стояли низенькие скамьи, в углу было несколько аннэ — нижних столиков о трех ножках, на стене висела коровья, козья, барсовая или медвежья шкура, в часы намаза расстилавшаяся на глиняном полу кунацкой. Тут же в углу стояли кумган — медные кувшины с узким горлышком и носком и медные или деревянные тазы — ледчен. Пищу варили в медных котлах — лягун, на противнях. Кухня абадзехов не отличалась изысканностью: из мяса приготовлялся шашлык, жареное в масле мясо, обильно приправленное красным перцем; довольное вкусное блюдо приготовляют абадзехские женщины — курицу в соусе из масла, душистых трав и перца; обыденной пищей была кукурузная похлебка, варенное просо, приправленное кислою сывороткой, вареное ржаное тесто с маслом или с сыром. На пирах потребляется большое количество говядины и баранины. Напитком служит буза, приготовляемая из проса, а раньше употреблялось и виноградное вино. Бузу держали в мехах из козьих шкур — хаджигаль. В этих же хаджигалах помещалось и кислое молоко и мука. У хорошей хозяйки на кухне всегда висело несколько хаджигаль и каждый был наполнен особого сорта мукой. Ели с помощью ложек, выделывавшихся довольно изящно из букового дерева или из рога, и с помощью ножей. В зажиточном доме можно было найти большие лари (пхакон) с дверцами; в них помещались праздничные одежды, ценные вещи, изысканные съестные припасы; на стенах висели открытые шкапчики для деревянной посуды, ложек, котолков — мачай; множество корзин (фигутль), плетенок для сцеживания сыра (койхитль), скамеечек (пханток) и круглых низеньких столиков (аннэ) наполняло «хозяйскую». В спальной стояли деревянные кровати, иногда с резьбою и инкрустациями; у бедных же кровати заменялись нарами из плетеных из хвороста щитов, покрытых слоем глины.
Подавляющее большинство абадзехов, как уже говорилось, в последние годы Кавказской войны и после ее окончания переселилось в Османскую империю, где им пришлось тоже претерпеть много тяжелых лишений. В глубоко пораженной коррупцией и стремлением губернаторов провинций проводить самостоятельную политику без оглядки на султанский двор державе декламируемое мусульманское единство во многим было уже фикцией. Османские чиновники смотрели на кавказских мухаджиров не столько как на оказавшихся в беде и нуждавшихся в помощи единоверцев, сколько как на лишних едоков, которым надо было выделять землю и средства из казны. Зачастую мухаджирам отводились самые худшие земли в засушливых областях внутренней Анатолии (Малой Азии) и Леванта. Происходили систематические столкновения между переселенцами с Кавказа и местными народами. Прошло много времени, прежде чем мухаджиры и их потомки смогли, наконец, стабильно обжиться на своей новой родине и интегрироваться в общий уклад жизни стран, по территориям которых они расселились. Во многом прижитию этнических кавказцев на новом месте способствовало то, что их, прославившихся как ловкие и отчаянные воины, охотно брали на военную службу в османскую армию. Мухаджиры и их потомки снова активно сражались против России в османских рядах во время русско-османской войны 1877 – 1878 гг. и Первой Мировой войны. Из поколения в поколение огромная адыгская диаспора, части которой удалось обосноваться в похожей по природным и хозяйственным условиям на родной Западный Кавказ османской части Балкан, части – даже в османских владениях Восточной Африки (на территории современной Танзании), хранит народную память о своей исторической родине, трагичных событиях своей истории и свое национальное самосознание. Абадзехи составляют одну из наиболее крупных субэтнических групп адыгской диаспоры.
В XX в. и абадзехи, населяющие страны бывшей Османской империи (наиболее велико их число, как и других адыгов диаспоры, в азиатской части Турции), и абадзехи, предки которых не пожелали покидать родной Кавказ, конечно, претерпели новые коренные изменения в традиционном народном сознании и укладе жизни, связанные с модернизацией, политическими процессами в странах проживания на пути к современности. В России абсолютное большинство абадзехов проживает по—прежнему в междуречье Белой и Лабы в аулах Шовгеновского и Красногвардейского районов Адыгеи. Только аул Хакуринохабль остается в России населенным пунктом, в котором абадзехи составляют подавляющее большинство жителей. В остальных аулах Республики Адыгея абадзехи проживают наряду с представителями других адыгских субэтнических групп. Российские абадзехи (входящие в состав современного народа адыгейцев) и поныне сохраняют свою субэтническую самоидентичность, однако подвергшийся сильному влиянию современности их уклад жизни уже практически неотличим от общеадыгского. Аулы представляют собой современные компактные поселения, управляющиеся по общероссийской административной системе, пережитки старинной эпохи можно обнаружить лишь в некоторых элементах планировки: частные дома располагаются без строгого порядка внутри достаточно широких дворов, обычно на значительном расстоянии от забора, не выходя непосредственно на улицу. Общественные отношения также в преимущественной степени регулируются общим российским законодательством, по старым обычаям решаются только некоторые, в основном второстепенные, бытовые дела. Регулярные традиции сохраняются в определенной степени только в семейных делах, отношениях между друзьями и родственниками, при исполнении связанных с важнейшими событиями семейной, родственной, соседской жизни (свадьба, рождение ребенка, похороны) обрядов. Абадзехский диалект адыгского языка также практически утрачен: в чистом виде им владеет только поколение людей старше 70 лет, более молодые же, хотя используют некоторые исконные абадзехские слова в своей речи, говорят на языках других адыгских племен, в особенности на темиргоевском, который положен в основу современного литературного адыгейского языка.
checheninfo.ru
