Название "черкесы" в XIX веке часто использовалось для обозначения всех абхазо-адыгских народов. Верные российскому престолу абхазские и абазинские князья, составлявшие группу переговорщиков, которые в мае 1841 года пытались замирить предводителей убыхов с русским правительством. Но усмирение адыгских и убыхских племен продолжалось до 1864 года, когда северо-запад Кавказа бал окончательно покорен русскими войсками. После этого большая часть адыгов (черкесов), все убыхи, а также примерно половина абхазов и абазин, не желавших покориться России, покинули места своего проживания и переселились в Османскую империю. Более всего это коснулось племен, проживавших на побережье Черного моря.Но программа колонизации Черноморского побережья русским населением, по сути, провалилась. В конце 1860-х было принято решения селить в этих местах, помимо русских, армян и греков — беженцев из Турции, а также вернуть туда адыгов, переселившихся на Кубань.
Адыги в XIX веке обобщенно именовались черкесами, субэтнос адыгов — кабардинцев — также иногда называли черкесами. Сейчас адыгов именуют, в зависимости от места проживания, черкесами, адыгейцами или кабардинцами. Шапсуги, проживающие, в основном, в регионе Сочи – Туапсе, сейчас учитываются как самостоятельная народность, по сути, являясь также адыгским субэтносом. Патриархальная простота нравов, физическая красота, изящность, бесспорно делали черкесов первыми между остальными кавказцами, и их именем часто называли всех других горцев.
К несчастию, они жили только войною и многие этимологи обясняют самое слово „черкес", в смысле „грабитель", „бандит", „разбойник с большой дороги".
Они большею частью красивы, стройны, с тонкой талией и широкоплечи; лицо овальное, чистое, с блестящими глазами и окаймлено густыми черными, иногда каштановыми или светлыми, волосами. Их привычку держаться прямо и откидываясь назад приписывают матерям, которые грудных детей привязывают плашмя к доске. У мужчин и женщин тучность или какой либо другой физический порок считается позором; те, у которых есть таковой, удерживаются от посещения общественных празднеств и народных собраний. Зная, что красота есть неотъемлемая принадлежность их расы, черкесы женятся редко на женщинах другой крови. Их своеобразный нарядный костюм, который они носят с такой ловкостью, сделался национальным костюмом всех вообще горцев, а также и русских казаков; даже миролюбивые евреи до сих пор одеваются в черкеску, украшенную патронами, впрочем совершенно для них бесполезными.
Следуя древнему обычаю, молодой человек похищает силою девушку, на которой он хочет жениться. Молодая черкешенка вперед знает, что ей придется оставить родительский дом, уступить притворной или действительной силе или быть проданной в чужие края; но сила обычая такова, что лишение отечества и гаремная жизнь обыкновенно ничуть не страшат ее. Девушки уверены в том, что они в чужих краях сделаются законными супругами разных вельмож благодаря своей красоте, изящным манерам и поэтическому языку. В то время как другие женщины Востока были ни что иное как рабы, черкешенки же оставались людьми свободными, и это делало их еще более привлекательными.
Красота черкешенок с давних пор не находила соперниц. Правильные черты лица, стройный стан, маленькие руки и ноги, походка и все движения являли что-то гордое и благородное. Все, кто только мог видеть черкесских женщин, свидетельствуют, что между ними встречаются такие красавицы, при виде которых невольно останавливаешься, пораженный изумлением.
«Про черкешенок», — говорит очевидец, — «можно сказать, что они вообще хороши, имеют замечательные способности, чрезвычайно страстны, но в то же время обладают необыкновенною силой воли». Конечно, понятие о красоте женщин относительно; нельзя сказать, чтобы все черкесские женщины без исключения были красивы, но, во всяком случае, они служат лучшими представительницами прекраснейшего кавказского племени. Но обычай надевать на девушку корсет с раннего возраста и не снимать его до замужества делает то, что грудь красавицы не развивается, следовательно, красота женщины теряет многое. По выходе замуж девушки, молодой супруг распарывает кинжалом шнур корсета, но делает это с особенною осторожностью, чтобы не захватить тела и сафьяна. Рассказывают, что после снятия корсета у молодой замужней женщины грудь вырастает в две недели.
У абадзехов и у некоторых шапсугских фамилий девушки не носят корсетов; оттого и женщины их более красивы и кокетливы.
[img]"[/img]
Молодые черкесы. Источник Яндекс картинки Молодые черкесы. Источник Яндекс картинки Что касается мальчиков, то их чаще всего воспитывали не сами родители, но "аталыки" или воспитатели, которые выбирались из людей, обладавших физическими и нравственными достоинствами: мужеством, вежливостью. красноречием, умением управляться с оружием с конем. Родители не доверяли своей нежности и, боясь портить собственных детей, давали им другого отца, поручая ему сделать из них хороших наездников, бойцов и охотников, научить их выражаться языком простым, красноречивым и поэтическим. Когда воспитание молодого человека считалось оконченным, он опять вступал в свою семью, не переставая, однако, относиться к аталыку, как к своему истинному отцу.
Дом черкеса состоит из нескольких комнат с низкими дверьми и маленькими окнами без стекол, весьма редко затянутыми пузырем. Плотно запираемые ставнями, окна служат более для наблюдения за тем, что делается на дворе, чем для освещения комнат: главный свет проходит через двери, растворенные настежь летом и зимою. На ночь двери запираются и заколачиваются изнутри деревянными клиньями, отчего в аулах каждый вечер поднимается всеобщий стук. Около одной из стен комнаты устроено полукруглое или четырехугольное углубление в земле для огня, над которым висит высокая труба из плетня, обмазанного глиною. Пол земляной, но так хорошо убитый, что не дает пыли. Вокруг печи приделаны полки, а иногда повешен целый шкаф, на полках которого ставится домашняя утварь и посуда, а оружие и одежду вешают на гвоздях. Если хозяин человек зажиточный, то колонна тарелок, ничем не покрытая и разложенная на самом видном месте полки, свидетельствует о его достатке. Широкие, низкие кровати, покрытые войлоком и коврами, и небольшие круглые столы, расставленные по разным местам комнаты, составляют всю мебель туземца.
Кабардинцы, или как они называют себя "кабертай", населяют почти весь южный склон центрального Кавказа, между Эльбрусом и Казбеком. Они этнологически очень близкие родственники черкесам или адиге. Красивые, стройные и гордые, как адиге, любящие подобно им войну и борьбу, они с трудом привыкают к мирным привычкам земледельческой жизни. Кабардинцы сохранили кое-что из кочевой жизни: они гораздо более заняты выращиванием лошадей и овцеводством, нежели обработкой пашен. Их земли, луга и леса до сих пор в общинной собственности. Каждый имеет право на полосу земли до тех пор, пока он обрабатывает ее сам, в противном случае земля поступает обратно в общину кабардинцев.
У них более чем у всех других кавказских племен смелая кража считается доблестью — при том, однако, условии, чтобы совершалась за пределами своей деревни и своего племени, и чтобы вор оставался не пойманным, иначе он делается предметом всеобщих шуток и насмешек. Большинство горцев Кавказа славятся своей вспыльчивостью, но черкесы — в особенности.
В 1867 году в одном из аулов Кабардинского округа два человека поссорились за место на водопое; последствием ссоры был один убитый и три человека тяжело раненых. В одном участке совершено убийство при споре за барана. В другом один назвал другого в шутку милиционером и за это был ранен. Там же один старик, заметив, что 8-летний мальчик, прогоняя мимо быков, пустил их травить его сено, стал бранить его и ударил хворостинкой. Последний выхватил кинжал и убил старика.
Подобных примеров нетерпеливости, обидчивости и кровавой мстительности можно привести сотни. Вообще самого незатейливого и невинного спора, хотя бы о курице, баране, достоинстве лошади, красоте девушек и т.п. было совершенно достаточно для того, чтобы освирепевшие старцы и молодежь взялись за кинжалы и пистолеты, всегдашние спутники каждого. Возникали целые свалки, в которые, с копьями в руках, вступали и холопы за честь и достоинство своих господ. До сих пор кабардинцы сохранили в памяти предание об одной чудовищной свалке из за самой пустой причины. Один бедняк выпросил у соседа своего на короткое время для сеяния муки сито и затерял его. Хозяин сита был в претензии, поссорился, и следствием происшедшей по этому случаю драки было умерщвление до 500 душ обоего пола. Все они погребены на одном месте, и могилу их называют "кузанака", т. е. ситовая могила.
