ЧЕЧНЯ. ... «Принц (Эрнест Гессен-Рейнфельдский) прибыл на Кавказ в самом конце февраля 1783 года, когда на линии готовилась большая экспедиция против атагинцев, народа сильнаго и воинственнаго, который один из всех чеченских племён, обитавших за Сунжей, не хотел покориться и дать аманатов. Кабардинский батальон также назначен был в поход, и молодому принцу сразу пришлось испытать все труды и опасности, неразлучные с боевою кавказскою жизнью.
4-го марта отряд из трех батальонов пехоты и тысячи казаков, под командой полковника Кека, скрытно переправился за Сунжу, и быстрым движением вперед захватил в свои руки знаменитое Ханкальское ущелье, - эти ворота в Чечню, через которыя проходило столько племен и народов, чтобы померяться там силами и с людьми, и с природою гор. Последния предания горцев разсказывали о том, как здесь, во времена Петра Великаго, чеченцы разбили наголову стотысячную армию крымскаго xaна и в честь этой победы поставили башню, назвав ее Хан-Кала, т. е. ханская крепость, отчего и самое ущелье получило название Ханкальскаго.
Оставив для прикрытия теснины батальон подполковника Пелля, Кек с остальными войсками бросился на Атаги, чтобы захватить их врасплох, но нашел деревни уже пустыми. Все боевое население их, видя невозможность защищаться, укрылось в окрестные леса и там выжидало удобной минуты для нападения; большая часть семей также успела бежать; но зато все, что захвачено было в аулах, гибло теперь в пылавших домах, или во дворах и улицах, где казаки подстерегали тех, которые выскакивали из пламени. Трудно представить себе более ужасающую, кровавую и безпощадную картину, чем эта резня. Суровая порубежная жизнь, - говорит в своем донесении полковник Кек, - до того ожесточила казаков, что он пренебрегали добычей, но зато никому не давали пощады, и удержать их в границах какого-либо милосердии было невозможно.
Но между тем, как наши войска расправлялись с атагинцами, тревога охватила уже всю Большую Чечню, и со всех сторон конные и пешие партии стали стекаться к атагинским аулам. Там быстро образовалось скопище в 10-12 тысяч; но это скопище кинулось не на полковника Кека, а на батальон, оставленный в Ханкальском ущелье, разсчитывая истребить его прежде, чем Кек успеет подать ему какую-нибудь помощь. В случае успеха, чеченцы заняли бы теснину, и тогда наш отряд, отрезанный от линии, очутился бы в весьма опасном положении. Но батальон держался стойко, а между тем в Атагах узнали о нападении, и казаки, с своим атаманом Савельевым, первые понеслись на выручку; за ними следом двинулись и батальоны Матцена и принца Рейнсфельдскаго. Не успев захватить ущелье до прихода войск, чеченцы обрушились теперь на подходивший отряд и окружили его в дремучем лесу.
Бой, говорит один очевидец, - начался жестокий. Пальба то смолкала за шумом рукопашных схваток, то вновь гремела безпорядочными залпами и обрывалась опять, когда чеченцы бросались в кинжалы и шашки. Сбросив для удобства верхнюю дежду и оставаясь в одних шароварах, они резались грудь на грудь и, умирая, не просили пощады.
..Три часа длился бой, но, наконец, Савельев, сражавшийся с своими казаками отдельно от пехоты, овладел высотами, прилегавшими к лесу, и чеченцы, поставленные между двух огней, разсеялись. Общая потеря их простиралась свыше пятисот человек, и в числе убитых находился их предводитель, молодой атагинский кадий, панцырь и оружие котораго были сняты и, как трофеи победы, отправлены к Потемкину. Пленных у нас не было, но зато все тела убитых остались в наших руках, и атагинцы, чтобы смыть этот тяжкий позор, вынуждены были выкупить их ценою своей свободы: они присягнули на подданство и дали нам аманатов.
Усмирив, наконец, чеченцев, Потемкин сосредоточил все свое внимание на наших дипломатических сношениях с Грузией, результатом которых и появляется государственный акт 24 июля 1783 года, поставивший грузинский народ под протекторат России. С этих пор начинаются вассальные отношения к нам Грузии.
Но, чтобы протекторат над нею имел фактическое значение в глазах персиян и турок, одинаково недовольных нашим вмешательством, потребовалось ввести в нее наши гарнизоны, а для этого необходимо было, прежде всего, устроить правильное и безопасное сообщение через Главный Кавказский хребет. Потемкин действовал энергически, и в течение двух месяцев явилась новая боевая линия, которая прошла по земле кабардинцев от самаго Моздока до подошвы гор, где закончилась владикавказскою крепостью. Это обстоятельство вызвало опять новое неудовольствие всех горских племён, и не только кабардинцы, непосредственно заинтересованные в этом деле, но даже лезгины и чеченцы решили соединиться вместе, чтобы препятствовать нашим работам. Потемкин не дал, однако, времени окрепнуть этому союзу, и осенью 1783 года сам двинул два сильных отряда на Сунжу.
Пока генерал Самойлов действовал в Малой Чечне, и битвы гремели в дремучих гойтинских лесах и на берегах Валерика, Гойтье, Рошнье и Гехи, сам Потемкин приблизился к Ханкальскому ущелью и 6-го октября взял его приступом. Отсюда он двинулся дальше на соединение с Самойловым, который подходил уже к Атагам, а для прикрытия ханкальской теснины оставил кабардинский батальон принца Рейнсфельдскаго и астраханский полковника Пиерри. Оба батальона дружно принялись за вырубку леса и образовали вокруг себя большую поляну, на которой расположились въсовершенной безопасности. Это, кажется, было первое применение лесных просек в нашей кавказской войне, и результат его не замедлиль сказаться в тот же день, когда все силы горцев, не успев помешать соединению наших отрядов, устремились в Ханкальское ущелье. 12 часов длился здесь бой, и два батальона отразили все нападения неприятеля, благодаря простору, который предоставляла им поляна. К вечеру вернулись сюда оба отряда, - и горцы отступили. Экспедиция, впрочем, этим и кончилась, так как дальнейшее движение вперед повело бы только к новому разорению горских аулов, «а я, -доносил Потемкин, - хотел, чтоб они почувствовали наказание, но не истребление».
...На другой день войска отошли на Сунжу, а 9-го октября отряд, назначенный для занятия Грузии, выступил отсюда в свой далекий поход, и последнее слово, стоявшее в его маршруте, было - Тифлис». Источник:Потто В. Забытая Тифлисом могила. (Из времён царя Ираклия). Газета «Кавказ». 1898 г. Nº 47
