Ответ Р. Гамзатова вайнахским писателям.

Писателям: Базоркину И.М., Яндиеву Д.Х., Муталиеву Х.Ш. ,Зязикову Б.  Я ознакомился е Вашим заявлением. Считаю своим долгом по  этому  вопросу сообщить следующее: стихотворение "Имам"- это позорное, чёрное пятно на моей совести, неизлечимая рана на моём сердце, и непоправимая ошибка моей жизни.

Чёрная занавесь клеветы и лжи о Вас мешали мне тогда по человечески и по партийному чувствовать события тех лет! Относясь рашодушно к чужому горю ,к страданиям таких же маленьких народов как и мой народ, я нарушил элементарные нормы человека, не говоря  уже о поэте, ибо у поэта, если он действительно поэт, а не канатоходец , узнав об этой трагедии не  только отдельных людей а целых народов ,в те дни   должно было сердце кровью обливаться и болью отозваться. Поэт обязан был всё  это глубже прочувствовать, а я почувствовал поздно. 

В 1953 г. впервые мне пришлось   побывать на земле Чечено-Ингушетии. Я видел такие же аулы, как у нас в Хунзахе, в Гунибе. Я видел такие же дома и видел висячие мосты над быстрыми речками, скромные камни над могилами простых землепашцев, я  видел сады, Ваши во время цветения, я  видел земли, где тысячу лет трудились Ваши люди, родники, куда Ваши  женшины ходили за водой. А вечером   старож-аварец из Анды пел мне песни чеченца и сказал, что ничто не может заменить Вас   здесь. И только  тогда  передо мной встали Ваши лица, Ваши глаза, только тогда представил я себя на Вашем месте   (ведь в тех условиях в любое время в таком  положении мог очутиться   любой народ). И вот тогда  мне впервые было мучительно больно и стыдно за свой жестокий   поступок, с тех пор меня никогда не покидали  эти боль  и стыд. 

Потом в Москве известный русский поэт читал мне свои переводы Чечено-ингушских стихов. И я ругал себя за доверчивость, за беспечность, за  стихотворение "Имам» за  строки, которые мне не хочется вспоминать и  которые не смогу как   больную рану  забыть. 

Нет, за  это  стихотворение я себя осуждаю больше, чем  Вы, наказываю себя больше чем Вы. Но я никогда не ставил себе целью унизить Ваши народы, и  в   этом у меня не было никаких расчётов. Я своим стихотворением унизил ни  чеченцев, ни ингушей. Я  унизил  себя. Это  все я пишу   не для того, чтобы   оправдать себя перед Вами. Всё, что Вы пишите на меня, я принимаю и глубоко понимаю Ваше возмущение. Но  вы пишите обо мне, как  будто это зло шло  от меня и   причиной этого  зла был  я. Но  Вы  прекрасно знаете, что это появилось в печати в  более  худшей  форме, большом  количестве документов и  гораздо в  большем  тираже. 

Все, что  Вы пишите в  мой  адрес, я  принимаю, но  то, что вы пишите в  адрес моего отца Гамзата Цадаса, считаю  неуместным в  этом заявлении. Лягнуть  тех, кто  попал в  беду-это  подло, но  и  плевать на могилу умершего старика, которого Вы не знали – это  не по духу настоящих людей. И я уверен: если  бы  мой  отец был жив, стихотворение «Имам» не появилось  бы. 

И, наконец, я должен отметить, при переводе  моего стихотворения на русский  язык в  нём  сгустили  краски. Это  я не ставлю в вину переводчика, ибо я  мог бы  этот  перевод не напечатать. Это  я  отмечаю  ради  правды. Например,  четверостишье, которое Вы  привели  в  своем заявлении в  подстрочнике  звучало так: 

И  умереть  он  не  вернулся на землю своего отца,

Зачем  ему  Дагестан, есть земля Аравийская

В  глубине той земли  похоронен  он

Имам  Чечни и ингушский волк. 

Мною  подчеркнутые  строки показывают, что  я не отрицаю, но не  утверждаю то, что Шамиль является выходцем дагестанского народа. Кроме  того, здесь нет тех грубостей, которые  появились  в  переводе, а  слово «волк»- безобидная  метафора в наших аварских песнях. 

Конечно, дело не в этом. Стихотворение  с  этими  строками или  без  этих строчек – это исторически  неверное, политически вредное и  поэтому в художественном отношении  низкое произведение. 

Вот что  я  хотел  Вам  давно  сообщить. 

С уважением  Расул  Гамзатов. 10 мая 1956 г.  г. Махачкала    ул. Горького 15

checheninfo.ru