Ход конем.

Ход конем

Изданных книг и напечатанных газетных полос о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., о роли и участии в ней чеченцев и ингушей, наверное, не счесть.

Одно мы знаем точно: каждый, особенно после развала СССР, пишет на эту тему то, что ему заблагорассудится. Одни пишут о героизме и мужестве, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны чеченцами и ингушами, о вкладе, внесенном ими в победу над фашизмом. Другие – о массовом дезертирстве, предательстве этих народов. И делают это, что интересно, целенаправленно и преднамеренно, не имея при этом каких-либо подтвержденных фактов.

Я не хочу называть имена некоторых горе-писателей, историков и журналистов, которые, ссылаясь на документы ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны) РФ, архивы ФСБ РФ, Главной военной прокуратуры и другие источники, старались очернить достойное имя чечено-ингушского народа. Хочу просто дать им знать, что автор этих строк прошелся практически по всем этим ссылкам, причем не один раз, и убедился в их несостоятельности.

Что они делают при работе с такими архивными документами? Просто берут отдельные выдержки, раздувают из них целые статьи и очерки, а потом издают большим тиражом эти сомнительные книжные издания. Если таким «патриотам» России интересны подлинная история чеченского народа, роль и участие чеченцев в Великой Отечественной войне, я с удовольствием представлю им немалый фактический материал.

Имело место насильственное выселение чеченцев и ингушей с исконных земель. Да, я не оговорился, это было именно насильственное выселение, а не депортация. Само слово «депортация» означает изгнание, высылка, выдворение из государства, как мера уголовного или административного наказания. Такой депортации могут подвергаться лишь иностранные граждане. А наши народы были высланы, при том необоснованно, руководством той страны, гражданами которой они являлись, той властью, которой они верой и правдой служили. Именно за утверждение Советской власти и за освобождение СССР от фашизма отдали свои жизни десятки тысяч уроженцев Чечни и Ингушетии.

В те годы, годы выселения чеченцев и ингушей, власть обвинила наши народы в измене Родине. А потом, уже в 60-е годы, пошла такая молва, что чеченцы и ингуши с распростертыми руками встретили фашистов и подарили им белого арабского скакуна с золотым седлом и дорогой сбруей. Ссылались при этом на повесть Андрея Губина «Созвездие ярлыги».

Я с этим обвинением сталкивался еще будучи солдатом срочной службы в 1985 году, когда перед строем личного состава заместитель командира роты по политической части, выпускник высшего Ленинградского военно-политического училища указал на мою «принадлежность» к народу, который «встречал» фашистов с большим воодушевлением и дарил им подарки. Но, к сожалению, ни я, и никто другой не мог тогда противоречить ему. Потому что мы не знали достоверно, что же было тогда на самом деле.

Впоследствии мною было перечитано много публикаций, где напрямую указывались факты передачи чеченцами и ингушами того пресловутого арабского скакуна. И, как-то находясь в служебной командировке, я, тогда еще начальник отдела научно-исследовательских работ Архивного управления Правительства ЧР, во что бы то ни стало решил выяснить, на чем основывался А. Губин при написании своей повести, указывая на то, что именно чеченцы и ингуши подарили Гитлеру того белого коня, о котором впоследствии заговорили практически все СМИ…

Ни до, ни во время выселения и даже после ни в одном издании не говорится от том случае, о передаче скакуна фашистам, по крайне мере не найдено пока таких источников. Мы прекрасно знаем, что если бы было что-то хотя бы подобное, это было бы растиражировано многотысячным тиражом.

И вот что мне удалось выяснить с помощью названных мною лиц.

Прежде всего, в Библиотеке им. Ленина (г. Москва) я нашел журнал «Октябрь» № 8 за 1964 г. и вычитал в нем упомянутую повесть. Она посвящена истории любви пастуха-балкарца и его возлюбленной юной чеченки. Причем события происходят в Кабардино-Балкарии, а не в Чечне, не в Ингушетии, в конце 50-х – начале 60-х годов, то есть после реабилитации и возвращения чечено-ингушского и балкарского народов. Ведь балкарцы тоже были репрессированы и высланы в Среднюю Азию.

Моему удивлению не было предела: я нигде не нашел в этом произведении строки, которыми так пестрили в свое время все печатные СМИ, где говорилось о том, что чеченцы и ингуши подарили Гитлеру арабского скакуна. Хотя речь о скакуне в повести идет. Цитирую:

«В горах Кавказа нашлись недовольные Советской властью муллы и беки. Еще до прихода немцев они покрасили бороды в рыжий пламень и ушли в пещеры с Кораном в руках, в добровольное изгнание.

Им казалось: в изгнании набираешь высоту. Чем длительней оно, тем фанатичнее становится дух. Чем теснее пещера, тем беспредельнее открываются горизонты одиноким шихам, то есть посвященным.

Они не пили спиртного, не касались женщин, омывались ледниковой водой. Там, за облаками, с ними жили альпийские вороны, совы и другие сумеречные крылатые твари. Преданные исламу старики носили им ячмень, мед, брынзу.

Шихи раздували в своих сердцах зеленый огонь священной войны против неверных. Они хотели метнуть сухие искры в селения, чтобы горы Кавказа наново перепахать алой сталью газавата.

Они передавали со стариками якобы сбывшиеся пророчества Корана. Шихи чтили Аллаха, Пророка, Гази-Магомеда и его ученика Шамиля.

Гази-Магомед, имам Дагестана, сто с лишним лет назад ходил по аулам без страха, без шашки, без золота. Он проповедовал войну с богатыми и знатными мусульманами прежде, чем произнес пылающее слово «газават». Он презирал грязных мулл, несовершенство толпы, мерзкие спальни ханов и шахов. Он был другом бедных саклей, заступником угнетенных. И его убили.

Шамиль, имам, боролся за национальное единство и свободу горцев. Однажды он въехал в аул, где возле мечети стояла толпа. Старейшины собирались наказывать плетями бедняка за долги. Шамиль попросил их подождать, вошел в мечеть, поговорил с Богом, вышел и сказал:

- Аллах повелел мне принять эти удары на себя!

Имам снял черкеску и лег под плети старейшин.

Нынешние имамы были потомками ханов и мечтали только об одном: чтобы власть, серебро, девушки, пастбища и отары принадлежали им. Вот почему они вылезли из пещер в сорок втором году, когда Северный Кавказ оккупировали немцы.

Они посылали в аулы слухи, что Страшный суд близок – им уже это открылось. В день суда солнце взойдет с запада. Накануне сорок лет будут звучать трубы. Судить будут ангелов, гениев, демонов, людей и животных. Суд продлится до пятидесяти тысяч лет. Те, кто поверит шихам сейчас и выйдет с оружием против Советов, спасутся, пройдут по узкому, как клинок, мосту в райские сады Пророка, где получат в услужение по семьсот пятьдесят гурий невиданной красоты.

Шихи называли себя мюридами зеленого знамени. Адольфу Гитлеру они послали белого арабского скакуна с зеленым в серебре седлом, дагестанскую гурду и полный наряд джигита.

Они ходили по аулам, водили в арканах окровавленных горцев-коммунистов, били в тулумбасы, стреляли из старинных турецких пистолетов и кричали:

- Мусульмане, газават!

Родившуюся в момент молитвы имамов девочку-чеченку они назвали грозным именем Секки-Газават – цветок священной войны. В мечетях светлыми ночами они вынашивали планы борьбы с неверными. Немцы не мусульмане, они гяуры, но об этом имамы как бы забывали — вот так газават!

Используя «газават имамов», немцы пытались создать горские полки, но народ не вышел к ним. Старики молились Богу и точили шашки. Женщины работали на полях и дома. Сыны их сражались на фронтах Великой Отечественной войны.

За грехи имамов в годы культа личности всех балкарцев выслали в Среднюю Азию…» (Текст публикуется из журнала с сохранением стилистики и грамматики. – И.С.).

Далее я хотел бы обратиться уже не к читателю, а историкам и журналистам, особенно к своим, чеченским и ингушским, которые ссылались на данную повесть и «цитировали» А. Губина.

Почему-то никто из них не задавался вопросом: как могли чеченцы и ингуши преподнести в подарок такого скакуна через линию фронта? Ведь территория Чечено-Ингушской АССР не была оккупирована фашистами. Лишь город Малгобек несколько раз переходил от одной стороны к другой. Это один вопрос. Еще одна деталь: наши некоторые журналисты пишут о том, что после данной публикации группа чеченской интеллигенции выезжала в Москву для разбирательства по данному факту. А зачем? Ведь тогда наверняка этот журнал был доступен всем. Неужели тогда не прочли? Неужели прочитавшим данный абзац не было понятно, что подобные события не могли происходить на неоккупированной территории, то есть на территории ЧИАССР? Возможно ли было на территории, где действовала Советская вся исполнительная и законодательная власть, на «арканах водить окровавленных горцев-коммунистов» и «бить в тулумбасы»?

Я ни в коей мере не хочу задеть честь и достоинство любого другого народа. Но, исходя из содержания повести, могу сказать следующее: речь идет о посланном немцам «шихами арабском скакуне с зеленым в серебре седлом, с дагестанской гурдой и полным нарядом джигита». Непонятно, что здесь можно приписать чеченцам или ингушам? События происходят не в Чечено-Ингушетии.

Единственное место, где речь идет о чеченцах, так это то, что девочку-чеченку, родившуюся в момент молитвы имамов, назвали Секки-Газават. Но это не дает никакого права, тем более морального, говорить, что чеченцы и ингуши имеют какое-то отношение к данному скакуну, переданному немцам в Кабардино-Балкарии. Мы знали, что речь о подобном скакуне заходила где-то под Нальчиком, но все мои усилия выяснить, что и как было, не увенчались успехом.

Через некоторое время один из моих хороших знакомых сообщил, что скоро ему должны передать копию одного издания, где речь идет о переданной немцам лошади, а не арабском скакуне, и что события действительно происходили именно в Кабардино-Балкарии. Уверен, что многие уже подумали на кабардинцев или же балкарцев, что данный подарок сделали фашистам именно они. Но нет, я очень уважительно отношусь и к кабардинцам, и к балкарцам, имею очень много хороших друзей и знакомых среди них. Не испытывая терпение читателя, укажу на источник носителя той информации. Это книга под названием «Исход горских евреев: разрушение гармонии миров» (Полиграфсервис и Т. г. Нальчик, 2000 г.). Данная книга издана при содействии «Джойнт» и Олега Ханукаева (г. Москва), составитель – кандидат исторических наук С.А. Данилова, редактор – В.Н. Котляров.

Записи интервью старожилов горско-еврейской колонии г. Нальчика — своеобразная летопись жизни этого самобытного этноса на протяжении ХХ века, составленная ее непосредственными участниками, летопись единения и смирения, печали и верности. Исход с Северного Кавказа членов общины, основанной на исторической памяти, нужно рассматривать как разрушение гармонии миров — вот лейтмотив данной книги.

Все мы знаем, какое отношение было у фашистов к евреям: их в лучшем случае отправляли в концлагеря, а в основном расстреливали. Так было и с горскими евреями, проживавшими на оккупированной территории республик Северного Кавказа. В данной книге, на стр. 88, в своем рассказе о том периоде Илишо Ашурова (девичья фамилия – Матаева), родившаяся в 1918 году в г. Нальчике, рассказывает следующее. Цитирую дословно:

«Носили ли евреи какие-нибудь опознавательные знаки – желтую звезду Давида? Нарукавные повязки?

- Нет. Не носили. Нас спасали кабардинцы, можно сказать. Нас убили бы, но оставили на Новый год, чтобы убивать. Тут были такие мужчины, они одели их в золото, чтобы нас не убивали. А нас должны были на Новый год убить, всех записали. Мою сестру забыли записать, и я бегу за ними и кричу: «Слушайте, сестру мою не записали!» Думала, для хорошего, а они – убивать.

- Немцы составляли списки евреев?

- А как же. В каждый дом заходили и писали. Вот эти подарки, которые им давали, они нас и спасли. Они должны были нас еще раньше расстрелять.

- То есть кабардинцы как бы выкупали евреев у немцев? Я правильно понял?

- Да. И кабардинцы давали, нас защищали. И наши все собрали, давали им. Одели каждого солдата. Лошадь им дали. Со всей сбруей, из золота. Вот так мы живыми остались.

- То есть еврейская община тоже отдавала деньги, ценности?

- Да, конечно. Община помогла.

- Об этом узнали вы после войны или знали тогда?

- После войны?

- Откуда взяли ценности?

- Наверно, собирали. У нас ничего не было.

- Когда немцы приходили составлять списки, они записывали туда всех – и детей, и стариков?

- Всех, до единого.

- Это какой период был примерно?

- Осенью они пришли и все время записывали.

- А

- Нет, паспорта они не проверяли. Смотрели, сколько есть человек, и записывали».

Здесь речь идет не о каком-либо подаренном в знак признательности арабском скакуне, а лошади, со всей сбруей из золота, переданной немцам в качестве откупа. Ведь таких случаев в годы той страшной войны было сотни и тысячи, а не просто десятки. И в этом нет ничего предосудительного, люди спасали свои жизни, а порой и жизни совсем им незнакомых людей. А кабардинцы, заботясь и выкупая евреев у фашистов, проявили в какой-то мере и героизм. Ведь нам доподлинно известно, что фашисты на месте расстреливали не только евреев, но и тех, кто их покрывал.

Об этом случае можно говорить много и по-разному. Суть не в этом, а в том, что мы смело можем сравнить события, указанные в повести А. Губина «Созвездие ярлыги» и подлинный рассказ Илишо Ашуровой, объединить их в одно целое и с уверенностью сказать, что речь в обоих случаях идет об одном и том же эпизоде. Можно заявить официально на любом уровне, с любой трибуны, что ни чеченцы, ни ингуши не имеют не то что прямого, но даже косвенного отношения к той лошади и арабскому скакуну.

…И если кому-то не понравится содержание данной статьи, я уверен, таких будет немало, говорю прямо: я не собираюсь вдаваться в какую-либо полемику с непосвященными историками и журналистами, имена которых я посчитал недостойными упоминания в данной статье. Принимаю же – только извинения, за отработанный ими заказной материал.

Иса Сардалов, историк, журналист

№239 (1922)

checheninfo.ru