Чечня в первые два десятилетия 19 в.

С конца XVI в. Чечня занимала ведущее место в кавказской политике России. До конца XVIII в. взаимоотношения Чечни и России носили преимущественно политический и экономический характер. Но с начала XIX в. политика России на Кавказе в целом и в Чечне в частности резко активизировалась. Начались военные походы в Чечню (самый крупный из них в 1807 г.). После чего большинство равнинных чеченских обществ подписали договор оподданстве России.

Этой проблемой много занимались Ш.А. Гапуров, Ш.Б. Ахмадов , Б.Б. Закриев .

Покорение Кавказа являлось одной из приоритетных целей царской России. Понятие «Кавказская война» складывалось из многих компонентов: войны России с претендовавшими на Кавказ Ираном и Турцией, подавления антифеодальных движений кавказских народов, вооруженного вмешательства в феодальные междоусобицы на Кавказе и народно-освободительного движения горцев. Персидский поход Петра I в 1722-1723 гг., строительство кавказских укрепленных линий, поход графа В. Зубова в 1796 г. в Дагестан - вот неполный перечень тех событий, совокупность которых позволила отечественным историкам квалифицировать действия России на Кавказе в XVШ-XIX вв. как военно-завоевательные, обозначив их понятием «Кавказская война» .

К 1816 г. большая часть Кавказа уже была подчинена России. Но на Северном Кавказе некоторые горные районы оставались независимыми. Царские военные власти практически не контролировали эти районы.

Как отмечал А.И. Гагарин: «Только чеченцы левого берега Сунжи были нам совершенно покорны; жители же лесной Чечни явно не признавали над ними власти, но были с нами в сношениях и искали у нас правосудия против притеснений соседей... Чеченцы были (сравнительно) лучшие наши подданные на Кавказе» .

ни за что не хотели покориться России», но к рассматриваемому времени российские войска, приложив «много труда и крови», заставили чеченцев «признать над собой власть русского императора» . Д. Тренин считал, что «с начала XIX в. русские утвердили свою гегемонию в регионе».

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что в рассматриваемый период Чечня, Дагестан и Кабарда формально считались в подданстве России, не считая горные районы.

До начала XIX в. русское правительство медленно продвигалось вглубь Северного Кавказа и держалось по отношению к горским племенам оборонительной тактики; этой системе действий, как отмечает Покровский М.Н., отвечало устройство во второй половине позапрошлого века кавказской оборонительной линии вдоль Кубани и Терека [9, с. 201]. На той же точке зрения относительно кавказских дел продолжало стоять и правительство Александра. «С горскими народами вести войну по-прежнему» - гласит высочайше утвержденная инструкция главнокомандующему 1806 г.: «сохраняя возможную бдительность для отражения их наглостей, соразмеряя однако же наказания с преступлением, поскольку война есть обыкновенный их образ жизни» .

Параллельно с этим прослеживается попытка экономического завоевания региона. Лучшим средством для этого была русская колонизация края. В 1811 г. на Кавказской линии была поселена 1,631 семья. А к 1821 г. общее число переселенцев доходило до 16,794 душ - из Черниговской и Полтавской губерний. «Переселенцы эти находились в самом бедственном положении и без всяких средств к существованию. Продав на месте свое имущество за бесценок, переселенцы были отправлены в путь осенью, в самое неудобное время.» . Это говорит о том, что немалую роль в установлении и закреплении российского господства на Кавказе сыграло поселение на их землях казаков и стрельцов.

Под колонизацию отнимались лучшие плодородные земли горцев, на которых создавались военные поселения, казачьи станицы, военные сооружения. Приоритет отдавался людям христианской религии - осетинам, русским и армянам. Наметившаяся при Петре I колонизация горских земель начала быстро развиваться после основания крепости Кизляр в 1735 г. На государственном уровне колонизация началась в 1777 г., когда генерал- губернатор Кавказа П.С. Потемкин в 1777 г. представил Екатерине II рапорт с изложением плана колонизации и экономического освоения территории Кавказа. Он предлагал создать линию военных крепостей от Азова до Моздока. Этот план был одобрен. Официальные документы того времени продолжают обосновывать необходимость колонизации горских земель: «Единственно надежным средством для прочного утверждения нашего владычества на Кавказе есть занятие горного и предгорного пространства нашим вооруженным казачьим населением» . В течение 1784-1788 гг. было создано 36 поселений из казенных крестьян и отставных солдат.

В политике на Северном Кавказе царские войска использовали две системы наступления: быстрое вторжение - с тем, чтобы побить действующие силы врага и захватить главные центры его земли, причем сопротивление должно было пасть само собою, и методическая война, в которой шаг за шагом «обрывают» неприятельскую землю, утверждаясь прочно в завоеванных частях . Однако обе эти системы долго не приводили ни к какому результату. На протяжении десятилетий народы Кавказа много раз с оружием в руках отстаивали независимость и самостоятельность . При утверждении царизма на Кавказе в первой четверти XIX в. она приобрела новые, более жестокие формы, чем те, которые были известны кавказским народам в предыдущее столетие.

Обстановка, сложившаяся на Кавказе в XIX в., не была повсюду одинаковой. В начале XIX в. в Горном Дагестане и Чечне феодальные отношения только развивались. В этот период Чечня состоялаиз самостоятельных обществ (тукхумов), тейпов (родов) и сел, связанных между собой единством языка, религии и нормами обычного права. Однако, несмотря на то, что в то время у чеченцев не было своей государственности, на них не распространялось влияние князей соседних народов Кавказа. Замедленное развитие классообразования препятствовало становлению государственности в Чечне. 

Утверждая свою власть на Северном Кавказе, царские власти в первую очередь вступали в союз с местными феодалами. Так как в тот период в Дагестане были свои феодалы, особых проблем там не было. В Чечне же наоборот, крупными феодалами были «варяги» (инонациональные феодалы) и союз пришлось устанавливать с ними. Князья-«варяги» - это дагестанские, кабардинские феодалы, которые в силу разных причин устанавливали свою временную власть над равнинными чеченскими обществами, в первую очередь ис-пользуя фактор переселения чеченцев из гор на равнину, на земли, которые эти феодалы на тот момент контролировали. Поэтому Россия не только поддерживала, но и насаждала их.

Еще в середине XVIII в. известен ряд выступлений против князей-«варягов», подавленных царскими властями. Но большинство из них были выгнаны или убиты. К началу XIX в. население Чечни составляли в основном свободные общинники.

Как известно, в рассматриваемый период Россия была крепостной страной, и мыслила соответственно по-крепостному. Царские власти считали, что для проведения своей политики в жизнь достаточно присутствия силы по отношению к покоряемому населению. Однако в дальнейшем стало ясно, что это не так. Давление со стороны царских властей только усиливало недовольство в горах.

В 1816 г. главнокомандующим на Кавказ назначается А.П. Ермолов. Заветная мечта Ермолова, зародившаяся еще в начале его военного поприща, исполнилась . В письме князю Воронцову от 15 мая 1816 г. он писал: «Я уже две недели в Петербурге готовлюсь ехать в Грузию, где сделан я командующим. Вот друг любезнейший, исполнившееся давнее желание мое. Боялся я остаться в гренадерском корпусе, где бы наскучила мне однообразная и недеятельная служба моя. Теперь вступаю я в обширный круг деятельности. Были бы лишь способности, делать есть что... Теперь я той страны житель. Вступаю в управление страны мне незнакомой; займусь рядом дел мне неизвестных.». 

Ермолов поставил перед собой задачу завоевать Кавказские горы, и, прекрасно понимая характер театра военных действий, еще предстоявших ему, создал новую целесообразную программу. «Кавказ, - говорил он, - это огромная крепость, защищаемая многочисленным, полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого, так поведем же осаду». И в этих словах вся сущность руководящей деятельности Ермолова . Ермолов немедля отправился к своему назначению. Прибыв на Кавказ, он делает очередную запись в своем дневнике: «Ступил я на землю, вверенную моему управлению. Не радуюсь встреченному на первом шагу порядку. Нахожу выставленные для меня конвои линейных казаков, составленные по большей части из малолинейных, к службе не способных, ибо предместник мой отпустил на родину шесть донских полков, служивших на линии и их заменили старыми и малыми .

Он отказывается от пышной встречи: «.. .Отослал ожидавших меня и приехал в Тифлис на перекладной повозке, никем не будучи узнан. Другая казалась земля, другое небо. Все было в состоянии совершенного разрушения.» .

В одном из учебных пособий 1869 г., составленного Надеждиным П., было отмечено «.Предстояли Ермолову тяжелые труды и заботы по управлению краем» [16, с. 367-368]. Здесь так же говорится, что в период своего правления Ермолов предпринял «решительные меры для усмирения чеченцев. народа который быстрыми своими набегами и беспрерывными разбоями наводил повсюду ужас до того, что по Военно-Грузинской дороге невозможно было следовать иначе как с сильным прикрытием. Меры сии состояли в том, что все низменное пространство земли, лежащее между реками Тереком и Сунжей и служившее чеченцам для посева хлеба, а также огромные и прибыльные луга - для прокормления лошадей, рогатого и прочего скота, было отнято у них посредством пере-несения линии с Терека на Сунжу и построения на сей последней реке достаточного числа станиц и ряда редутов и крепостей, которые совершенно лишили бы чеченцев возможности пользоваться этим пространством земли». 

Ермолову нужна была быстрая победа над горцами, а этого, по его мнению, возможно было достигнуть только военным путем. При этом он не задумывался над тем, что все это будет стоить огромных потерь и с той, и с другой стороны. Борьбу горцев он понимает не как оборону малыми народами своей независимости от более сильного противника, а как дерзкую помеху вредных элементов строительству русской государственности. Название «мошенник» в это время было почти официальным титулом горца в переписке Ермолова .

В начале XIX в. по Тереку и Сунже между большинством чеченских селений и царскими властями были установлены договорно-подданнические отношения. Однако жители горных районов Чечни оставались вне контроля России. Именно из предгорной части и гор Чечни, в особенности из Ичкерии, и совершалось большинство набегов на Кавказскую линию. Население Чечни было разделено на «мирных» и «немирных». Броневский С.М. отмечает, что чеченцев можно разделить на три категории 

1) мирных; 

2) независимых  

3) горных. 

При этом к «мирным» он относил тех, кто был покорен оружием, давал аманатов и проживал в деревнях на правой стороне Сунжи, а «немирные» или «независимые» чеченцы, пишет он, жили на территории «от подошвы Черных гор на полдень, в самые горы. по рекам, впадающим в Аксай и Сунжу и по реке Аргун». К их главным деревням относит он Большой Чечен, Гаджи-аул, Гендергеной и др.  «Всех деревень, принадлежащих независимым и горным чеченцам, числится до 50. Отсюда-то главнейшие в Кавказе разбойники приходят к российским границам маыми шайками от 5 до 20 человек».

В свою очередь Милютин А. также отмечал, что в начале XIX в. чеченцы большой частью признавали себя «если не покорными», то по крайней мере мирными; от важнейших селений были в наших руках аманаты. Чеченцы эти, называвшиеся сунженскими и надтеречными, были в полной покорности России: платили установленную подать и несли возложенные на них повинности» [21, с. 8]. Казбек Г.Н. отмечает, что мирными чеченцами называются те, которые открыто приходили к русским, пользовались их гостеприимством, заводили свои торговые дела и, окончив их. мирно возвращались домой».

Исходя из вышесказанного, мы можем сделать вывод, что в рассматриваемый период равнинная Чечня находилась в подданстве России, чего нельзя сказать о горных и предгорных районах. Такому отношению друг к другу равнинной Чечни и России соответствовали торговые связи. Чеченцы продавали продукты сельского хозяйства и домашних промыслов, а взамен приобретали товары русской мануфактурной промышленности и железо. Этот товарообмен стал жизненной необходимостью для чеченцев. Жители горных районов приобретали российские товары уже у мирных чеченцев.

Начало XIX в. - период активного заселения низовьев Терека казаками, что являлось своего рода «тихой экспансией», вызывавшей протест со стороны лишавшихся своих пастбищ чеченцев, которые понимали какую опасность несет для них строительство Кавказской линии.

Ознакомившись с военно-политической обстановкой в регионе, Ермолов решает принять ряд мер против чеченцев. В апреле 1817 г. он писал генерал-майору Дельпоццо: «Не скрою от Вас. правила моего: люблю страхом предупреждать преступление. и разрешаю вашему превосходительству сделать экспедицию. .Русский солдат не должен возвращаться, не оставив по себе страха непокорных» [24, с. 201]. Еще в марте 1816 г. Дельпоццо говорил о необходимости решительных действий против чеченцев, что в свое время отверг предшественник Ермолова - Ртищев. Разрешив Дельпоццо в его отсутствие навести, так сказать, порядок на Кавказской линии, Ермолов отбывает в Иран и с весны до осени 1817 г. находится с посольской миссией. В одном из своих рапортов кн. Волконскому Дельпоццо писал: «Завтрашнего числа переправлюсь к отряду войск, находящемуся уже за Тереком и вместе с оным пойду на Сунжу для построения крепости противу чеченцов. и действовать против чеченцев.».

Он потребовал, чтобы все чеченцы, проживающие на Кумыкской равнине, были «изгнаны и все аулы были истреблены до основания» [26, л. 8]. Но чеченцы отказались выполнить это требование. Получив разрешение на военную экспедицию в Чечню, в течение 1817 г. Дельпоццо не стал рисковать, помня об экспедиции Булгакова в 1807 г., осознавая, что у него нет достаточно сил для «наказания чеченцев».

Весной 1818 г. он был отправлен в отставку. В этот период (1816-1818 гг.) активность чеченцев возросла. Терские станицы и лежащие за ними русские поселения по-прежнему были ареной набегов и держались в постоянной осаде, когда даже выйти за ворота укрепления значило рисковать свободой.

Весной 1818 г. Ермолов решил смирить чеченцев. Прежде всего он созвал старшин надтеречных чеченцев и заявил им, что если они через свои владения пропустят «хищников», то их аманаты все до одного будут повешены - «мне не нужны мирные мошенники, выбирайте любое, покорность или ужасное истребление» [26, с. 57]. Достигнув без выстрела Ханкальского укрепления, Ермолов остановился над Сунжей. Чеченцы ожидали его здесь с завалами и укреплениями, но Ермолов не двигался. Это Чечню удивило... 

Вдруг чеченцы увидели, что Ермолов против Ханкальского ущелья на берегу Сунжи строит крепость. Это была Грозная [14, с. 283]. Надеясь достигнуть компромисса, к Ермолову явилась делегация чеченских старшин. Ермолов выдвигает им ряд требований: «Пленных и беглых солдат немедленно отдать. Дать заложников из лучших фамилий. Поручиться, что когда придут назад ушедшие в горы, то и от них взяты будут русские и возвращены...», «прекращения нападений на кордонную линию», возобновления «давней присяги на покорность». И как он сказал позже: «...в посредниках нет нужды. Довольно одному мне знать что имею дело со злодеями. Пленные и беглые или мщение ужасное... ».

В это время чеченцам нужно было выработать единую линию поведения по отношению к политике России. Однако сделать это им не удается, так как именно в этот период в чеченском обществе происходит раскол - присунженские и притеречные чеченцы выступили за признание российской власти и выполнение требований, поставленных им Ермоловым. «...Чеченцы мои любезные в прижатом положении. Большая часть живет в лесах с семействами. 

В зимнее время вселилась болезнь, подобная желтой горячке, и производит опустошение. От недостатка корма по отнятии полей, скот упадает в большом количестве. Некоторые селения, лежащие в отдалении от Сунжи, приняли уже присягу и в первой раз Чеченцы дали ее на подданство. Теперь наряжается отряд для прорубле- ния дорог по земле Чеченской, которые мало по малу доводят нас до последних убежищ злодеев...». Тем не менее, нападения на российские посты и станицы продолжались. Поэтому было решено закладывать русские укрепления в местах наиболее важных для контроля над плоскостью и выходами на нее из горных ущелий .

Вслед за Грозной в 1819 г. была построена крепость Внезапная, в 1820 г. - Бурная. Однако это не смутило чеченцев и основная масса населения, жившая в лесах, готовилась к вооруженному сопротивлению.

Ермолов гордился тем, что построил ряд, как сам он говорил, «довольно хороших крепостей» . «Все сие, - по его словам, - сделано малыми весьма средствами с помощью вновь покоренных народов за ничтожную цену, не требуя на сие ни гроша от казны денег» .

Нападения чеченцев на Кавказскую линию, ответные карательные меры казаков и царских войск против чеченских аулов стали регулярным явлением с начала XIX в. При создании колониальных систем европейские державы считали пригодными любые методы и средства.

Действия Ермолова против горцев в 18181826 гг. поражают своей жестокостью, зачастую - неоправданной и бессмысленной. Он создал систему «строгих наказаний, мер суровых, доходящих иногда до жестокости...». При малейшем непослушании и непокорности горцев по приказу Ермолова уничтожались тысячи людей и десятки населенных пунктов

© Э.М. ОЗДАМИРОВА, Л.М. КОТИЕВА

checheninfo.ru