ЧЕЧНЯ. 5 апреля в Москве состоялась презентация книги «Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало XIX — середина XX в.)». Данное фундаментальное издание стало финальной частью проекта, длившегося без малого 11 лет.
Составители сборник справедливо отмечают: конфликт, то уходивший на периферию политического процесса, то превращавшийся в одну из его доминант, слишком долго существовал в пространстве противоборствующих мифов — о конфликтных, чуть ли не от природы, вайнахах и о российской имперской власти, якобы обреченной вечно нести в себе ген тотального насилия. Существует, добавим от себя, и сейчас. Различного рода политическим мифам, авторы пытались противопоставить максимально объективное рассмотрение взаимоотношений «центра» и крупнейшего этноса Северного Кавказа, взятых в контексте важнейших событий мировой истории XIX — первой половины XX веков.
Непростые взаимоотношения вайнахов и российского государства рассмотрены в контексте важнейших событий отечественной и мировой истории XIX-XX вв. Результаты своих многолетних исследований авторы дополнили фундаментальной публикацией архивных документов, большая часть которых была ранее недоступна историкам.
Исторические сюжеты, описываемые авторами, не ограничиваются XIX и XX веками (до начала 1960-х годов). Хотя самый ранний из включенных в сборник архивных документов датирован 1831 годом, публикуемые материалы затрагивают и более ранние периоды чеченской истории. А весьма удачная структура издания, в которой структурированные в хронологическом порядке документы предваряются обстоятельными историческими справками, делает картину максимально полной. Вводные статьи призваны, во-первых, дать общее представление об историческом периоде и его изученности в историографии, во-вторых – заполнить информационные лакуны, неизбежно возникающие при подготовке публикации с обширными хронологическими рамками, а также представляют авторское понимание и видение событий, отражаемых в публикуемых документах. Мы видим не только жесткую повседневность Кавказской войны с ее обоюдным насилием, но и более панорамный, геополитический и континентальный контекст происходившего на Кавказе и вокруг Кавказа, интересы ближних и дальних соседей России в контексте «кавказского вопроса» - Стамбула, Тегерана, Парижа, Лондона… Так, В. Шеремет отмечает, что турецкое правительство после 1859 года стимулировало переселение чеченцев в Восточную Анатолию в качестве вероятного противовеса «мятежным курдам и всегда недовольным армянам». Однако к началу 1880-х годов пришло осознание, сколь велики ответственность и трудности, связанные с обустройством переселенцев. Началось обратное «выдавливание» несчастных в горы Чечни или, в качестве альтернативы, переселение в совершенно чуждые горцам вилайеты Сирии, Палестины, входящих в состав османской империи арабских земель. Тяжелее всего оказалось тем, кто оказался в Европейской Турции, откуда переселенцам с Восточного Кавказа пришлось бежать «быстрее лани»… (с. 49).
Подробно рассматриваются драматические события Гражданской войны на Кавказе, в том числе сквозь призму донесений штаба Вооруженных Сил Юга России. Значительный корпус документов относится к 1920-м - 1930-м годам и трагическим событиям депортации чеченцев и ингушей в 1944 году. Читатель найдет множество интересных сведений, относящихся и к соседним с вайнахами народам Северного Кавказа, на протяжении столетий вступавшими с ними в самые разнообразные отношения, а также по вопросам сложной и противоречивой административной «инкорпорации» региона в российское общегосударственное и правовое пространство, а также экономического развития края. Приведем один пример из очерка по истории покорения и управления Кавказским краем: «… Будучи богато одарены от природы и далеко не ленивы, большая часть кавказских горцев вовсе не боится труда и с жадностью бросается на все, может доставить им выгоду и материальное благосостояние… Как только умолкла борьба на Восточном Кавказе, масса горского населения с лихорадочной деятельностью обратилась к мирным земледельческим занятиям, спеша вознаградить трудом то, что было утрачено в период войны…» (с. 151).
Авторы с сожалением отмечают, что феномен мирной советской Чечни 1960-х – первой половины 1980-х годов оказался недостаточно изученным вследствие недостаточного количества документов, способных воссоздать адекватною картину «мирного» периода по сравнению с предыдущими. В рамках советской модели развития, как известно, национальные противоречия так и не были решены, однако, возможно, какие-то общие подходы, способные хотя бы в какой-то мере нивелировать их потенциально деструктивный потенциал, все-таки существовали, и в этом контексте анализ «мирного» опыта Чечено-Ингушетии заслуживал бы отдельного внимания. Сегодня отношение к Чеченской Республике как к зоне перманентного конфликта является важным фактором повышенного внимания к данному субъекту Российской Федерации. Кардинальные изменения в фундаментальных устоях жизни всего российского общества, трагические события на Северном Кавказе предопределили вектор духовного развития современного чеченского общества, имеющего сложный и противоречивый характер. Цели и задачи поступательного развития Чеченской Республики тесно связаны с формированием её благоприятного внутреннего и внешнего образа.
Объективный анализ отношений вайнахов и российского (российского) государства в XIX – XX вв. предполагает понимание потребностей, интересов, ценностей, мифов и взаимных заблуждений сторон, отмечается в предисловии к книге. При этом сам конфликт, понимаемый как противостояние сторон при несовместимой разнице целей, не может считаться ни аномалией, ни социальной болезнью. Авторская позиция состоит в том, что конфликт в принципе способен оказывать на социум позитивное воздействие, выявляя и фиксируя разночтения в потребностях и интересов, и заставляя таким образом политиков искать компромиссы. К сожалению, в начале 1990-х подобных компромиссов найти не удалось, что привело к очередному витку чеченского конфликта…
