ДАГЕСТАН. Старинные горские песни. Волшебные и удивительные. В своё время ими очаровывается поручик Тенгинского полка — Михаил Юрьевич Лермонтов. Ещё один классик русской литературы Лев Н. Толстой записывает их прозаические пересказы, считая песни гор необычайными сокровищами. Ни чернилами пишутся они веками, а слезами и кровью. Об одном из его певцов мы расскажем сегодня.
ль трудное придет
Против ста – один пойдешь,
Взяв египетский клинок,
Заостренный, как алмаз,
Если встретится беда,
Вступишь с тысячами в спор,
Взяв кремневое ружье,
Все в насечке золотой.
Не уступишь ты врагам,
Не наполнятся пока
Темной кожи сапоги
Красной кровью через край.
Омарла Батырай — могучая вершина даргинской поэзии, окутанная легендами и тайнами. Гнездо детства певца спрятаны в ладонях гор в ауле Урахи. Здесь впервые созревает в восьмелетнем сердце будущего поэта песня. Местное духовенство, заметив талант юного сочинителя, сразу же пытается приучить свободолюбивую поэзию Батырая, — сломать её независимый характер. Ему предлагается соединить в собственном творчестве тексты религиозного толка и песни на свои слова. На это он отвечает стихами:
Не магнит твоя мечеть,
Чтоб в неё мне биться лбом.
Не пчелиный мёд она
Чтоб облизывать её.
Неподкупная песня Батырая, гордо отвернувшись от религии, поворачивается лицом к истории горских народа, написанной кинжалами, серпами, копытами коней, надмогильными плитами и выстрелами шашек. Если тема героического прославления своего народа — первая струна батыраевской поэзии, которую духовенство и богатеи слушают со скрипящим сердцем, то его вторая струна, состоящая из любовных стихов, вызывает у них злобную ярость. Батырай видит в женщине человека, а в любви не грех, а всепоглощающую страсть. Такой взгляд на вещи — предвестник будущих перемен.
Несправедливость, бедность, ненависть к сытым богачам возвещают звучание третьей струны батыраевского поэтического инструмента. В своих стихах он выходит на защиту простого народа. Нищета и голод — это такие же друзья Батырая, как и всех остальных. Они поселяются в его сакле. Местная знать и духовенство открыто травит поэта. Отныне за каждую спетую публично песню у него забирают быка. Что делать? Ведь их всего два в хозяйстве, а песен — полное сердце. Когда штраф становится нечем платить, то аульные воротилы в качестве наказания высылают непокорного певца домой на хутор.
Домочадцы Батырлая позже будут рассказывать, что из-за наложенного запрета даргинский поэт очень страдал, а когда становилось невмоготу, он забирался с головой в кувшин и пел в полголоса. Когда поэта снова штрафуют, то маленький хутор становится тесной клеткой для вольной песни Батырая. Стремясь из окна сакли увидеть и понять другой мир, певец уезжает в Астрахань, посещает Азербайджан, Грузию, путешествует по Дагестану. Ему категорически запрещают появляться в общественных местах с чунгуром в руках — кавказским струнным музыкальным инструментом. Но видя повсюду ожидания в глазах людей, немую просьбу взять в руки инструмент и спеть, он не отказывает им в этом и поёт.
Трудно живётся простому народу после Кавказской войны: разруха, новые порядки, репрессии. Все молчат, глядя на несправедливость, а, если ты осмеливаешься об этом петь, то тебя могут обойти стороной, однако известный даргинский поэт Батырай, живший с 1831 по 1910 гг., находит поддержку среди даргинцев.
Однажды в один из праздников народ вспоминает о своём певце и молодёжь, решив его послушать, вскладчину выкупают быка. Они вызывают поэта на площадь аула Урахи и говорят: «Пой! Чёрт с ним, с запретом, штрафной бык вот он, уже стоит, купленный нами». И выходя, Батырай запевает, мечтая вслух:
Мне б штрафных быков иметь
Больше, чем седых волос,
Чтоб старшинам Урахи
Каждый день давать троих!
Батырай, как утверждают его современники, никогда не пел одну и ту же песню два раза. Его часто приглашают на свадьбы, однако пьяные и весёлые гости не запоминают песен, под которые танцуют. Поэтому многие из них утверждают, что они были самыми лучшими.
Песня Батырая, будь то изобличение богатых или любовное признание, всегда находит своих слушателей и друзей. Из широких кумыкских степей летит ему в помощь поэзия Ирчи Казака — признанного классика дагестанской литературы. Из далёкого аварского села Кахабросо под горячие струны дечик-пондара вторит ему в поддержку крылатая песня Махмуда. Ступенчатое горное эхо доносило из лезгинских аулов смелую песню Етима Эмина.
Дечиг-пондар — один из самых распространённых инструментов, перевод которого звучит как «деревянная гармоника». Его корпус делается из одного куска дерева, принимая удлинённую форму, имеющий плоскую верхнюю и изогнутую нижнюю деку. Илланчи предпочитали именно этот инструмент для своей игры, так как он идеально передавал звучание души
Спустя более ста лет песни горского поэта становятся доступны всем народам Кавказа. Их впервые переводят на русский язык ещё в СССР. Омарла Батырай для дагестанцев был тем же, что и Коста Хетагуров для осетин или Александр Сергеевич Пушкин для русских, потому что он считался основателем даргинской литературы.
Сегодня интерес к творческому наследию Батырая растёт. Правда учёные спорят о его образе, художники делают портретные зарисовки, однако никто не знает, как на самом деле он выглядит — фотографий не сохраняется, их не могло быть вообще, потому что поэт существует будто оторванный от той цивилизации, которая наступает в мире. Тем не менее он создает самобытную горскую поэзию.
Исследователи продолжают спорить о дате его рождения, однако так ли важно? Народ и без этого вспоминает о нём каждый год. Также существуют сомнения о годе смерти Батырая, но их не должно быть. Напрасно учёные сидят в архивах и высчитывают точные даты, вряд ли кому-то удастся установить конкретное число. Нужно смириться с тем, что замечательный поэт и великий певец дагестанского народа, как и его творение, вечен.
Батырай как шагал навстречу народу, так и продолжает это делать, но уже другим поколениям. Всё то сокровище, которое он создал теперь принадлежит дагестанскому народу.
Давно превратились в прах все деньги богачей, но песня Батырая, пройдя через сердца десятков поколений, осталась нам в наследство о чём ярко говорит Расул Гамзатов в одном из своих стихотворений;
У поэтов нет могил,
Если их стихи живут
У народа на устах.
Вот Омарла Батырай
Создал памятник себе,
О котором лишь мечтать
checheninfo.ru
