Второй месяц «сотня» Спиридона находилась в горах, оберегая в горном ущелье более полутора сотен коров. Название «сотня» было чисто условным: две казачки, еврейка переводчица, да Спиридон с тремя казаками – Иваном, Митькой и снайпером Игнатом. По приближающейся с каждым днём канонаде, они понимали, что наши вот вот должны прогнать фашистов. На их беду немцы каким-то образом узнали о местонахождении стада и решили его захватить. Для этого они направили взвод альпийских стрелков. Спиридон понимал, что в открытом бою им не выстоять с немцами, но просто так отдавать стадо он не хотел. Поэтому решили устроить немцам засаду.
Это был единственный способ. Только неожиданный удар по этим хорошо подготовленным воякам мог решить дело в пользу партизан. Хорошее знание местности сыграло на руку казакам. Расчёт Спиридона оказался верным. Расстрелянные в упор из пулемёта, немцы стали отступать, потеряв убитыми семнадцать человек. Оставшиеся в живых шесть «эдельвейсов» сдались в плен. Из них пятеро было тяжелоранеными, которых Спиридон, не задумываясь расстрелял из автомата – помочь им в медицинском плане партизаны не могли. Через переводчицу спросил у немца, кто он. Тот ответил: Ганс Айсберг, двадцать два года, восходитель по профессии - собирался штурмовать Эверест, мать, невеста, отец погиб в гитлеровской тюрьме; член нацистской партии, протестует против незаконного убийства раненых. На его протест Спиридон только усмехнулся и поинтересовался о делах на фронте. Немец ответил, что идёт массовое отступление немецких войск - богиня победы не сопутствует им, война проиграна, но не кончена.
Немец потребовал, чтобы его доставили в штаб регулярной армии, отправили письмо матери, покормили. “- Пускай пишет, кормить до отвала, - коротко приказал Спиридон. Немец с большим аппетитом поел. Затем сел писать письмо, на которое потратил совсем немного времени. Аккуратно сложив письмо, отдал его Спиридону. Тот спрятал его письмо в планшет и сказал переводчице: - Переводи: с регулярной армией связи не имеем, держать в плену не можем - взвод перебить смогли, а за одним уследить трудновато - ни поспать, ни поесть. Так что пусть извинит...
Немец понял. Встал, попросил его похоронить, о своей смерти он уже написал матери, и попросил вернуть ему на кепи орлиное перо. Он вставил перо щеголевато, разгладил складки на брюках, поблагодарил женщин за обед и перевязку и показал глазами - готов. - Спроси его, сколько он убил наших? Парень улыбнулся - разве не с него сняли Железный крест! А их даром фюрер не раздает! Игнат молча отвёл немца за скалу. Вскоре оттуда дважды треснуло. Немного погодя еще раз - живучий попался немец. До конца войны носил Спиридон письмо этого «эдельвейса», не зная, что с ним делать. И только через несколько месяцев после окончания войны, получив запоздалую похоронку на своего сына, он решительно достал письмо немца и направился на почту. Купил конверт, старательно написал адрес, наклеил марки. Затем подойдя к почтовому ящику со вздохом бросил туда конверт. Это был его последний выстрел в сторону Германии.
Всё! На этом для Спиридона закончилась Великая Отечественная война…
