С. КОРОЛЁВ: У микрофона Сергей Королёв. В ближайший час мы будем вспоминать так называемую пятидневную войну, завтра годовщина, исполняется семь лет со дня начала грузино-юго-осетинского конфликта. В студии «Русской службы новостей» Юрий Снегирёв, обозреватель «Российской газеты». Юрий Игоревич, добрый вечер.
Ю. СНЕГИРЁВ: Здравствуйте.
С. КОРОЛЁВ: Вы были в Южной Осетии, освещали эти события. Вы же были и в Донбассе и сможете рассказать о событиях, которые там происходят уже больше года.
В студии также Константин Соколов, эксперт по геополитике, член-корреспондент Российской академии естественных наук. Константин Николаевич, приветствую Вас.
К. СОКОЛОВ: Здравствуйте.
С. КОРОЛЁВ: И военный эксперт Алексей Рамм, обозреватель «Военно-промышленного курьера». Здравствуйте, Алексей Михайлович.
А. РАММ: Здравствуйте.
С. КОРОЛЁВ: Если проводить параллели событий семилетней давности с тем, что сейчас происходит на Украине, что общего, в чём отличие и какие выводы мы должны делать? Константин Соколов, прошу.
К. СОКОЛОВ: Чтобы проводить параллели, нужно сначала понять, какие были цели у той войны. Давайте представим, Грузия начала войну, причём коварно, неожиданно, нарушив все обязательства. И что бы было, если бы она разрешилась в её пользу? Она захватила Южную Осетию, Абхазию. Понятно, что там нужно было установить жесточайший военно-полицейский режим – это потери во внешней политике, потому что удар по имиджу Грузии, потеря во внутренней ситуации, потому что это дестабилизировало бы на многие годы вперёд. Тогда там главным был удар по России. Если бы грузины добились своих целей, то это показало бы всем другим на постсоветском пространстве, что при поддержке Америки и Россия не страшна – вот что было главное. А мы знаем, что проамериканскими кадрами в это время насыщались и властные структуры Прибалтики, и Украины – везде, где можно американцы пытались провести свою структуру. Параллель, прежде всего, в том, что и там, и там это борьба не местная, она имеет глобальный характер, и это борьба, направленная против России.
С. КОРОЛЁВ: Юрий Снегирёв – Вам сам бог велел сравнить, уж извините за такую фразу, но тем не менее, Вы своими глазами видели, что происходило в Цхинвале, Вы были в Донбассе.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я далёк от глобальных сравнений, но то, что чувствуется своей кожей, журналистским чувством, я скажу. И там, и там снаряды били по мирным жителям, и там, и там люди погибали ни за что, за какую-то идею, которая называлась объединением, соединением, конституционным порядком – как угодно назовите, но гибли люди, и, к сожалению, гибнут до сих пор.
Действительно, я был свидетелем, как в Славянске началась военная операция АТО, и это тоже было вероломно. Завыли сирены, сирены ополченцев, и на рассвете всё началось. В Цхинвале это было ночью, около полуночи. А тут на рассвете начали бомбить Славянск. И там, и там начало одинаковое. И там, и там люди, нация не понимали друг друга, было совершенное разобщение, политическое разногласие, которое в результате вылилось в настоящую бойню, свидетелями которой мы являемся и сейчас. Поэтому параллели просматриваются. Там пять дней, вовремя дали лекарство, дали по мозгам, и кровь прекратилась. Здесь нет никаких гарантий, что эта война закончится в ближайшее время. К сожалению, для мирных граждан пока нет никаких выходов из этой ситуации.
С. КОРОЛЁВ: Прошу Алексея Рамма прокомментировать.
А. РАММ: Я хочу подчеркнуть, что здесь важный момент: чем Саакашвили мотивировал проведение этой операции? Он говорил, что мы здесь воссоединяемся, там угнетённый народ, нас разъединили, это всё не правда, мы должны воссоединиться. Но как-то интересно воссоединялись, потому что первые артудары в 23:45 именно 7 августа, когда война началась, первые артиллерийские удары грузин были почему-то по одному селу, больше по мирному населению. Последующий штурм Цхинвала показал, что с мирным населением, с воссоединением это имеет очень мало общего.
Здесь то же самое: декларируемая правительством Петра Порошенко мысль о том, что мы освобождаем Донбасс от враждебных элементов, мы пытаемся воссоединиться, но опять-таки считают нужным бороться больше с мирным населением, уничтожать инфраструктуру, наносить потери, чем воевать с врагом.
С. КОРОЛЁВ: Позиции обозначены. Мы подготовили справку о том, как начинались, как проходили эти события, это так называемая пятидневная война семь лет назад, давайте послушаем Марию Чеботарёву.
М. ЧЕБОТАРЁВА: Пятидневная война между Грузией и Южной Осетией началась в ночь на 8 августа, когда грузинские войска подвергли Цхинвал обстрелу из реактивных установок «Град». Затем в три часа ночи начался штурм города. В тот же день к конфликту на стороне Южной Осетии по решению Дмитрия Медведева официально присоединилась Россия в рамках операции по принуждению грузинской стороны к миру. В течение нескольких суток российские и южно-осетинские войска совместно вытеснили грузинских военных из Южной Осетии, а затем и из Кодорского ущелья в Абхазии, временно заняв ряд прилегавших к конфликтным зонам районов Грузии. Боевые действия продолжались до 12 августа включительно. В результате грузинской агрессии в Цхинвале и близлежащих сёлах погибло почти 2 тысячи мирных жителей. 30 тысяч человек были вынуждены бежать из региона. С 14 по 16 августа президентами Абхазии, Южной Осетии, Грузии и России был подписан план мирного урегулирования конфликта. 16 августа корреспонденты телеканала BBC сняли знаменитые кадры нервно жующего свой галстук экс-президента Грузии Михаила Саакашвили. А через 10 дней Россия официально признала Южную Осетию и Абхазию в качестве независимых государств.
С. КОРОЛЁВ: Юрий Игоревич, когда Вы оказались в Цхинвале и что увидели?
Ю. СНЕГИРЁВ: Я выехал из Москвы 4 августа. 2 числа начались обстрелы города, было понятно, что что-то затевается. До этого я был в 2004 году там, и было понятно, что эта проблема должна решаться каким-то образом. Когда ехал на такси из Владикавказа в Цхинвал видел огромные колонны российской бронтехники, стоящей перед Рокским тоннелем. Были проведены учения, они закончились, но технику не отводили. Видимо, российская разведка работала довольно споро, и технику не стали отводить, и правильно сделали. Когда мы были вместе с журналистами «ТВЦ», «Второго канала», «Первого канала», газеты «Московский комсомолец» мы видели, что ситуация сгущается. Хетагурово ещё 7 числа было подвергнуто серьёзному обстрелу, 6-го обстреляли президентскую резиденцию Кокойты. Пахло войной. И 7 числа вечером нас вызвали на базу миротворцев, в штаб, приехал представитель российского МИД Юрий Попов, он сказал, что он только что из Тбилиси, и что есть принципиальная договорённость с Саакашвили о мирных переговорах 8 августа ровно в час дня. И мы поняли, что в принципе начинается мирное урегулирование, и войны не будет. Мы, журналисты, поверили в это. Это было около 8 вечера ровно семь лет назад. Мы приехали в гостиницу, и через час к нам прибегает пресс-секретарь миротворцев с огромными глазами и кричит: «Срочно всем в штаб миротворцев!» Мы туда прибыли, должен был выйти Кулахметов, командующий миротворцами, который должен был сказать, что началась война. Он не успел этого сделать, начались взрывы.
С. КОРОЛЁВ: Это было до полуночи 8 августа?
Ю. СНЕГИРЁВ: Я посмотрел на часы, было ровно 23:45. Упала первая мина, что характерно, на плац миротворцев, рядом со штабом буквально в 5 метрах. Осколки просвистели над головами журналистов. Полетели вниз ветки деревьев – это был первый взрыв. Потом начался интенсивный обстрел города, который уже спал. Мы отправились в гостиницу, поднялись на крышу и увидели, откуда летят «Грады». Я видел это своими глазами – со стороны Грузии выпускались ракеты, они перелетали через гостиницу и били по позициям осетинских миротворцев, российских миротворцев и по еврейскому кварталу в центре города. Гостиницу, слава богу, в ту ночь никто не обстреливал.
С. КОРОЛЁВ: Потом ведь это стало яблоком раздора: кто первый начал.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я могу засвидетельствовать Вам, кто первый начал. Это абсолютно точно, я видел своими глазами, кто, откуда и куда стрелял. У российских миротворцев не было никакого тяжёлого вооружения. По мандату у них есть только стрелковое оружие, БМП, БТР и РПГ – всё. Тем не менее против миротворцев была направлена ужасающая сила, модернизированная на Украине с помощью израильской техники и IT-технологии танки Т-72, довольно грозное оружие. На моих глазах эти танки подбивались с помощью РПГ, люди подбирались вплотную. Один из танков подбил генерал-лейтенант, тогда это был командующий вооружённым силами Южной Осетии, а позже секретарём Совета безопасности. Он лично выстрелил и подбил танк. Взорвался боекомплект. До сих пор башня этого танка торчит в центре Цхинвала, она воткнулась в фундамент здания, вытащить эту башню невозможно, потому что там боекомплект. Её покрасили, сделали памятником войне. Это прямо в центре города. Утром расстреляли гостиницу, бои шли около гостиницы, я был свидетелем. Я с «Первым каналом» улепётывал в поисках убежища на машине, шли взрывы такие, что машину просто кидало от взрывных волн. Это был обстрел беззащитного города. Конечно, говорить о том, что там погибло 2 тысячи мирных жителей я бы не стал – это первые цифры, которые потом были опровергнуты нашим Следственным комитетом, была выпущена с помощью «Российской газеты» «Белая книга», там цифры гораздо ниже. Но, тем не менее, люди гибли, я видел трупы мирных жителей на улицах, видел раздавленные «Жигули», где целая семья была раздавлена танком. Это всё я видел своими глазами, и это ужасно. Грузинские солдаты никого не жалели, они подходили к домам, где люди прятались в подвалах от обстрела и бросали туда гранаты. И от людей, конечно, там ничего не оставалось.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос к Алексею Рамму. С точки зрения военной науки победа за 5 дней войдёт в учебники по военному делу или она уже вошла?
А. РАММ: Она не то, чтобы в учебники вошла, но в некоторые методические пособия, в частности, которые издаются в странах НАТО, она детально разбирается: причины поражения, особенности применения огневых средств.
С. КОРОЛЁВ: Константин Соколов, эксперт по геополитике, Константин Николаевич, это чья победа была? И военная победа – это одно, а информационная?
К. СОКОЛОВ: Ситуация развернулась в определённой степени в сторону России, но тем не менее мы не должны предаваться эйфории. На Западе это всё подавалось совершенно по-другому. И в этом смысле определённый рост напряжённости вокруг России в связи с событиями в Южной Осетии, естественно, произошёл. Были и политические потери, чего и добивался Запад. В этом смысле, проводя параллели, я бы хотел сказать, что бы произошло в результате победы? Там появилась граница, которую уже убрать невозможно, потому что совершенно страшные военные преступления, убийства мирных граждан. И сейчас мы видим на Украине: ищут политическое решение конфликта. Но, по моему убеждению, оно может произойти только в случае свержения нынешнего правящего режима в Киеве. Представьте на секунду, новый парламент, новая Украина, объединилась, с новой Конституцией, но никто не забудет военные преступления, которые совершены на юго-востоке. Депутаты от Донецка, Луганска, если сядут в обновлённую Верховную Раду, будут ставить вопрос: кто будет отвечать?
С. КОРОЛЁВ: В случае с Южной Осетией и Абхазией это не совсем работает. Саакашвили уже давно не в почёте в Грузии, мягко скажем, там другой президент, и этот другой президент в преддверии завтрашней годовщины этих трагических событий заявляет о том, что не будет мириться с оккупацией, будет возвращать. Какова вероятность новой войны?
К. СОКОЛОВ: Вероятность только одна: поиск решения задачи, которую совершенно очевидно ставит Запад – расширить полосу конфликтов в России и вокруг неё на постсоветском пространстве. Задача читается совершенно очевидно. И мы видим планы подготовки и реализации конкретной операции.
С. КОРОЛЁВ: Если за этим стоит Запад, давайте оценивать. Хотели разжечь Абхазию и Южную Осетию – разожгли или мы потушили за 5 дней это пламя?
К. СОКОЛОВ: Безусловно, потушили. В планах было не только взятие Южной Осетии, но и всей Абхазии. И после этого удержать население Южной Осетии и Абхазии без жесточайшего полицейского террора было бы невозможно – там бы шла хроническая гражданская война до сих пор, я уверен. Тогда мы потушили это пламя.
С. КОРОЛЁВ: Юрий Снегирёв, да, Юрий Игоревич, пожалуйста.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я хотел сказать, что я сам фотографировал куртки с нашивками с надписью «Избирательной комиссии Южной Осетии». Грузия собиралась произвести переворот, занять все эти территории и тут же провести выборы. Уже были изготовлены куртки, у меня есть фотографии, документы, о том, что они уже готовили это марионеточное государство под руководством Санакоева. План был предельно прост: блокировать ущелье, чтобы из Джавы не пришла российская помощь, немедленно провести досрочные выборы и утвердить новую республику Южная Осетия в составе Грузии. Это сорвалось, потому что местный народ встал. Там реально воевали все: от мала до велика. И мы все ждали, когда придут российские войска, а они не шли, они не могли прорваться через дорогу, которая с одной стороны была заблокирована грузинскими сёлами, там 9 сёл, где самооборона, это прямая дорога, а вокруг вся дорога обстреливалась. И по этой дороге ехала передовая часть 58-й бригады, где находились наши коллеги-журналисты, Саша Сладков, Саша Коц, Витя Сакирко, они попали в засаду, пролилась кровь, были ранения, слава богу, что они живы. Спасибо им!
С. КОРОЛЁВ: Попрошу Алексея Рамма ответить.
А. РАММ: Я немного дополню. Фактически российские войска для батальона, тактические группы 693-го полка и 135-го мотострелкового 58-й армии под командованием генерала Хрулёва вышли достаточно оперативно к Цхинвалу. Когда всё началось, российская армия продемонстрировала достаточно высокий темп оперативного развёртывания, штаб округа под командованием генерала Макарова начал работать буквально через несколько часов. Российские войска, оперативные группы вышли к Цхинвалу достаточно быстро, сбив грузинские заслоны и не позволив им осуществить захват города. Но с другой стороны грузинская армия не продемонстрировала такие высокие боевые качества. Фактически в первый день наступления они не выполнили задачу, до прихода российских войск они отступили из города.
С. КОРОЛЁВ: Мы были сильнее или они были слабее? Или это совпадение факторов?
А. РАММ: Американский опыт подходит для американской армии, а не для грузинской.
С. КОРОЛЁВ: Пока был перерыв на новости Юрий Игоревич рассказал, что скоро снова собирается туда. Давайте подключим наших слушателей. Сообщения, которые пришли к этому часу. Савёловский пишет: «Медведев, кстати, не выполнил обещание, данное Саркози, о выводе вооружённых сил России с территории Южной Осетии». Наш слушатель прав, Юрий Игоревич?
Ю. СНЕГИРЁВ: Наши силы, те, которые были введены, отведены, и туда вошли другие силы.
С. КОРОЛЁВ: Так что выполнил.
Ю. СНЕГИРЁВ: Выполнил. Действительно, туда вошли другие силы, пограничники, по договору с Южной Осетией.
С. КОРОЛЁВ: «Спасибо, что мужественно до конца остались верны профессии и сегодня свидетельствуете против фашиста Саакашвили. Почему до сих пор не заведено в России уголовное дело против Саакашвили, убийцы наших солдат?» — Роман пишет.
Ю. СНЕГИРЁВ: Почему? Следственный комитет этим занимается.
С. КОРОЛЁВ: Савёловский продолжает: «Не расскажут ли знатоки, что стало с грузинскими деревнями, их жителями после этой войны?» Юрий Снегирёв.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я и на первую годовщину приезжал, и на вторую, и на третью. Я посещал грузинские сёла. Они там расположены шахматным порядком, там невозможно жить в изоляции. И совершенно нормальное отношение. Грузины из Грузии переходят границу, приходят торговать, зелень, огурцы, петрушка – всё оттуда идёт. Там нормальные отношения.
С. КОРОЛЁВ: Своего нет?
Ю. СНЕГИРЁВ: Там очень плохой климат, в Грузии лучше. А там высокогорье, и не очень хорошо растут овощи. Я был в селе, которое надо сначала проехать территорию Грузии, а потом попасть в осетинское село. И я ехал, мне пограничники сказали: «Сиди в машине, не выходи». Я спросил, можно ли остановиться воды попить? Я пошёл купил «Боржоми», поговорил с местными жителями, грузинами, конечно, с переводчиком, они почти не знают русский язык. И они отлично относятся к своим соседям. На бытовом уровне там всё как было, так и осталось, политика их не интересует.
С. КОРОЛЁВ: К Алексею Рамму обращаюсь, Алексей Михайлович, с Вашей точки зрения, военного эксперта, Вы тоже работали в Донбассе, понимаем, что история не терпит сослагательного наклонения, но в Донбассе был возможен сценарий того, что было в Цхинвали? Пять дней, быстрое наступление, принуждение к миру. Пусть даже такой непризнанный, но статус республик с относительно мирной жизнью?
А. РАММ: Почему-то сейчас забываем, но мой коллега вспомнил, когда начался первый штурм Славянска, Сергей Шойгу сделал такое заявление, говоря про украинскую армию: «Это военная машина, которая нанесёт потери мирному населению, и её можно остановить только силой». В этот момент, по сообщению российских СМИ, к границам выдвинулись батальоны тактических групп российской армии, к чему это привело, коллега подтвердит, штурм прекратился, украинские вооружённые силы, участники АТО отступили очень быстро от Славянска, их задора хватило всего на несколько часов, потом несколько дней точно ничего не предпринималось. Было достаточно даже декларативного заявления о возможном применении. Мы рассуждаем сугубо с военной точки зрения, но всё-таки задачи войны не только сугубо военные, но и политические. С точки зрения политической я бы не стал делать какие-то прогнозы.
С. КОРОЛЁВ: Давайте к политике, подключим Константина Николаевича Соколова. Если говорить об информационной войне, тогда мы победили или проиграли и что происходит сейчас?
К. СОКОЛОВ: Прежде всего, на своей территории мы определённые успехи имели. Все эти события на подъём патриотического духа населения России, действительно, повлияли. Но мы проигрываем эту войну на мировом уровне. И самое страшное, что мы проигрываем именно потому, что забываем о традиционных духовных ценностях – о них говорят политики, но никто никогда не объясняет. У Запада есть традиционные духовные ценности: индивидуализм, незыблемая частная собственность, незыблемый приоритет частных интересов. А наша цивилизация коллективизма – где наши ценности? Почему их права человека мы должны уважать, а наши права народа жить в соответствии со своими традиционными духовными ценностями мы презираем? Вот отсюда идёт поражение в информационной войне. Когда начинают отбиваться от каких-то обвинений с Запада, достаточно успешно наши дипломаты, в ООН, где-то ещё опровергают, заклеймят. Но информационный вал оттуда идёт, а нашей конструктивной позиции нет, мы не объясняем, что лучше и почему лучше.
С. КОРОЛЁВ: Вы сейчас говорите о войне цивилизационной по сути.
К. СОКОЛОВ: Конечно, информационная война отражает противопоставление духовных ценностей. Мы свои-то духовные ценности не фиксируем! И я надеюсь, что в связи с процессами формирования БРИКС и ШОС эта тема станет более актуальна. Необходимо экономический союз, который уже в политический перерастает, союз этих государств подкрепить духовной основой.
С. КОРОЛЁВ: Юрий Снегирёв, прошу. Вы участник информационной войны, правильно?
Ю. СНЕГИРЁВ: Естественно. И больше всего меня поразило, что когда иностранные журналисты уже 9 августа выдвинулись на границу, их не пускали российские пограничники. Я даже заступился за одну француженку, чтобы её пропустили. «Что ж вы делаете, она едет писать правду!» «У нас нет инструкции». Хотя у неё есть многоразовая виза, и официально граница для неё открыта. Спустя многие дни МИД организовал поездку иностранных журналистов скопом, совершенно бездарно, сливки были разобраны, информационный повод уже ушёл, это было неинтересно, мы проиграли эту войну абсолютно точно, как проигрывали первую войну в Чечне, вторую выиграли. И сейчас в Донбассе развивается точно такая же война, и надо быть очень внимательным и острожным, потому что против нас и против здравого смысла задействованы огромные силы, уверяю вас.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя: «Грузия напала на Цхинвал с подачи и при поддержки США?»
Ю. СНЕГИРЁВ: По-моему, это очевидно. Я находил удостоверения американских инструкторов, были различные амуниции, и многие командиры тоже были из Америки.
С. КОРОЛЁВ: Давайте примем несколько телефонных звонков, прежде чем перейдём к выводам. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Сергей, Москва. А не кажется ли подозрительным, что с их слов Саакашвили коварно напал в ночь, без объявления войны, а при этом они говорят, что танковые колонные уже стояли наготове, и они лично дежурили в ожидании? И второй вопрос по поводу выигранной или проигранной информационной войны. Я помню прекрасно сюжет, когда Владимир Владимирович Путин из Пекина приехал в лагерь беженцев в Северную Осетию, сбежались тётушки с ужасными рассказами, как танками давят детей, 2 тысячи погибших. Путин сказал, что не допустим. И корреспонденты подошли и спросили, где эти люди были? Они сказали, что в подвале сидели. «А откуда вы знаете?» «А мы по телевизору видели». Вот как формируется картинка в информационной войне, когда сами потенциальные жертвы рассказывают то, что они видели по телевизору.
С. КОРОЛЁВ: Прошу Юрий Снегирёв.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я сидел не в подвале, а сидел в бане, и когда затихал обстрел выходил и видел своими глазами, что происходит.
С. КОРОЛЁВ: Мне кажется, что слушатель говорил о методах. Вы уже упоминали, как МИД возил журналистов. Мне кажется, это то же самое.
Ю. СНЕГИРЁВ: Я знаю, что было совершено огромное количество ошибок в информационной войне, и надо учитывать эти ошибки и исправлять их. Журналисты должны быть на месте событий и видеть, передавать, иметь полную свободу передвижения и общения с людьми.
С. КОРОЛЁВ: Но ведь врут потом.
Ю. СНЕГИРЁВ: Надо писать и писать. А что остаётся делать? Есть диванные журналисты, я не буду называть фамилии, которые со мной сражаются на полях интернета, которые никогда там не были, а говорят о том, что были и видели, что российская армия первая вошла, а потом уже грузинская армия наступила и защищает свои границы по Конституции. Но это же ложь! Я там был и видел всё это! У меня просто нет слов. Это что касается второго вопроса. Информационная война, действительно, идёт, и надо быть очень внимательным и осторожным.
Что касается первого вопроса, я видел, что там происходило, я видел, откуда вёлся огонь, я видел людей, которые были убиты грузинскими военнослужащими в танках, я видел расплющенные машины с семьями, я фотографировал это. Это страшные фотографии, их невозможно публиковать. Я видел убитых грузинских солдат, мне их было тоже очень жалко. Это война, это неизбежность. И Россия сделала этот шаг, он очень болезненный, может быть, для политики, но очень полезный для гражданского населения: мы прекратили эту войну всего лишь за пять дней и сделали хорошую прививку. К сожалению, на Донбассе эта прививка пока ещё не сделана. Это моё личное мнение.
С. КОРОЛЁВ: Прошу Вас, Алексей Рамм, Вы хотели добавить.
А. РАММ: Не забываем, что там находился российский миротворческий контингент, который тоже попал под обстрел, и среди которого тоже были потери. О том, что там находились российские войска перед грузинской агрессией, надо отдать должное не коварству, а великолепной работе разведки, раскрывшей замыслы грузинского военного руководства и позволившего провести сосредоточение сил для выполнения обязательств, которые Россия взяла в области миротворческого обеспечения этого конфликта.
С. КОРОЛЁВ: «Один эксперт-крендель рассказывал, как в 2008 году собирали все боеспособные части для решения такого мелкого конфликта – то ли не позор для почти миллионной армии великой страны? А ещё посылали на разведку ракетоносцы Ту-22М3 и потеряли эти две боевые единицы», — пришло сообщение.
А. РАММ: Не на разведку, а на бомбёжку.
С. КОРОЛЁВ: Поясните.
Ю. СНЕГИРЁВ: Во-первых, это неправда. Действовал северо-кавказский округ, части, находящиеся рядом. Позже туда были переброшены десантные полки, десантно-штурмовые полки. Здесь не было такого, что со всей России собирали. Северо-Кавказский округ, в чью зону ответственности входила Южная Осетия, свою задачу выполнил без привлечения дополнительных сил. А Ту-22М3 были привлечены один раз для бомбёжки аэродрома. Да, действительно, получилось не очень хорошо, но до сих пор не совсем понятно, в результате чего погиб данный бомбардировщик. Если честно говорить, что потерь от грузинских ПВО у нас было всего две: Су-24 и Ту-22М3.
А. РАММ: И давайте называть вещи своими именами: это были не грузинские ПВО, а украинские ПВО, которые там работали, БУКИ. Я брал интервью у лётчика Малкова, который был вторым пилотом Ту-22М3, из Калуги они улетели, выполняли задание, на обратном пути их сбили, потому что у них не было, как он сказал лично Путину, блоков, которые предупреждают ракетную оборону. От одной ракеты ушли, а вторая попала в сопло.
С. КОРОЛЁВ: Добрый вечер, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Вадим. Я хочу возразить, я живу в воинской части, в военном городке, не буду называть в каком по понятным причинам, но у нас оперативно-тактическая группы в составе одного батальона была переброшена в Абхазию ещё 25 мая. Грузили эшелон на моей станции, и военную технику, и солдат перебрасывали в Абхазию. В Абхазии их провокации не было, и как я понимаю, самые мощные удары нашей армии был нанесён из Абхазии, где никаких обстрелов не было вообще.
С. КОРОЛЁВ: Что скажете?
Ю. СНЕГИРЁВ: Я скажу, что это неправда. Никакого мощного удара с той стороны не было, грузины бежали, вперёд пошли абхазы. Я в Абхазии тоже очень часто бываю, поэтому знаю, реально туда были переброшены силы для обеспечения той самой поддержки южно-осетинской операции. Не секрет, что Грузия после захвата Цхинвала должна была ударить на юг, как раз на Абхазию, через Кодорское ущелье. Туда были выдвинуты силы, но они базировались в Сухуми. Вперёд пошли абхазские силы, грузины побежали после известия о том, что российская армия вошла в Южную Осетию.
С. КОРОЛЁВ: У нас остаётся две минуты, давайте разделим поровну это время. События семилетней давности, которые мы вспоминаем, на фоне того, что происходит в Донбассе, какие выводы мы должны сделать, как общество, есть ли у вас какие-то советы, рекомендации руководству страны? Константин Соколов, Вам первому слово.
К. СОКОЛОВ: Прежде всего, мы должны, как уже правильно говорили коллеги, сосредоточить внимание не только на военной, но и на политической составляющей. И я убеждён, что события семилетней давности и события сегодня на юго-востоке Украины отличаются именно этим, именно потому, что политически нет решения на мировом уровне, война продолжается, и я думаю, что, к сожалению, продолжаться будет долго.
С. КОРОЛЁВ: Алексей Рамм.
А. РАММ: Мы всегда должны понимать, что война имеет не только военные цели, но и цели политические. Эти цели очень близко друг к другу находятся, и в данный момент они подменяются. Даже в условиях, когда будет неоспоримая военная победа, она может стать поражением, минусом на политическом уровне. И всегда принимая участие в таких войнах, особенно достаточно скользких, ограниченного конфликта, нужно не забывать это.
С. КОРОЛЁВ: И Юрий Снегирёв, пожалуйста.
Ю. СНЕГИРЁВ: Как журналист скажу, что максимальная открытость в освещении конфликтов обязательна, это первейшее условие. Тогда мы победим.
С. КОРОЛЁВ: Я благодарю наших гостей. Спасибо, что пришли.
checheninfo.ru
