Правила использования государствами морского пространства установлены Конвенцией ООН по морскому праву, подписанной в Монтего-Бэй (Ямайка) в декабре 1982 г. К сожалению, несмотря на то, что конвенция подписана 167 странами, некоторые государства не стали ее принимать и не признают установленных в ней принципов и правил. В число этих стран входит и Турция.
Турецкие власти считают, что применение правил конвенции противоречит их собственным и неотъемлемым национальным интересам. В частности, это касается вопроса принадлежности вод Эгейского моря, который на протяжении уже столетия является предметом острых противоречий Анкары и Афин.
Теперь этот вопрос стал предметом противоречий по поводу эксплуатации энергетических ресурсов в Восточном Средиземноморье. И это не способствует разрешению «кипрского вопроса». Остров разделен между греческой и турецкой общинами, причем автономное территориальное образование последней никем не признано на международном уровне, за исключением Анкары.
Проблема заключается не только в экономической части вопроса. Однако не исключено, что в завершении переговорного процесса, каким бы утомительным он ни был, соглашение может быть достигнуто, ведь ожидания относительно результатов разведки месторождений природного газа крайне высоки, региональные энергоресурсы могут удовлетворить потребности всех прибрежных стран Восточного Средиземноморья.
Но, к сожалению, ситуация развивается не в этом направлении и турецкие амбиции имеют далеко идущие геостратегические последствия, вплоть до пересмотра положений Лозаннского мирного договора 1923 г., положившего конец войне турок с Антантой и установившего современную турецкую государственность, что является признанным достижением Мустафы Кемаля «Ататюрка». Данное соглашение в определенных турецких кругах воспринимается неудовлетворительно и, похоже, сегодня уже открыто оспаривается.
В этой связи показательно большое интервью контр-адмирала турецких военно-морских сил в отставке Джема Гюрдениза «Huffington Post». В нем изложена турецкая доктрина, которую Гюрдениз называет «в большей степени оборонительной». Однако она скорее представляет собой «отвоевание» того, что было «украдено» у Анкары после Первой мировой войны.
Именно в этом контексте необходимо рассматривать события последних недель – не самые обнадеживающие действия и заявления Реджепа Эрдогана в духе «мы возьмем то, что принадлежит нам», «мы не ошибаемся», «вас ждет погибель». Помимо Афин на все это реагирует и Франция, которая хочет сохранить за собой роль арбитра в средиземноморском регионе.
Вслед за начатыми Турцией военно-морскими учениями в спорных водах, симметрично, и в том же районе, аналогичные учения провели военно-морские силы Греции, Франции и Кипра, в которых также принял участие итальянский эскадренный миноносец «Луиджи Дуранд де ла Пенне». Несколькими часами ранее, итальянский эсминец участвовал в краткосрочных учениях с военно-морскими силами Турции (PASSEX).
Характерно, что военная активность в регионе сопровождается дипломатическими действиями немецкой стороны. Интерес Германии к ситуации в этом регионе мотивируется, в том числе, председательством немцев в Совете Европейского Союза в этом полугодии. Министр иностранных дел Германии Хайко Маас курсирует между Афинами и Анкарой. С настоятельными призывами к Греции и Турции снизить напряженность в ситуацию вмешивается лично Ангела Меркель. Однако напряженность остается на достаточно опасном уровне, настолько, что Маас заявляет, что «любая искра может привести к катастрофе».
Несомненно, мы столкнулись с эскалацией, с которой уже имели дело в недавнем прошлом, когда турецкие военно-морские силы воспрепятствовали разведке месторождений «Eni» в водах, на которые Турция претендует в одностороннем порядке, опираясь на соглашение между Анкарой и Триполи о разграничении исключительных экономических зон Турции и Ливии, не принимая во внимание интересы других прибрежных стран региона.
В июне этого года Италия и Греция подписали подобное соглашение о разграничении ИЭЗ, что привело к обострению напряженности между Грецией и Турцией. Германия пыталась стать посредником в этом процессе, однако ее усилия были внезапно прерваны неожиданным соглашением между Грецией и Египтом о демаркации морских границ и последующим обвинением Анкары Афин в стремлении к конфронтации. На горизонте появились тучи и была принята попытка разрядить обстановку дипломатическим путем: две встречи в Берлине – неформальная министров обороны стран-членов ЕС и глав МИД ЕС.
В это же время мобилизуется ресурс НАТО, вероятно наиболее подходящей площадки для переговоров, учитывая, что и Турция, и Греция являются его членами. Эти однозначно беспокойные дни проходят в попытках снизить напряжение, однако учитывая вышеуказанные интонации Гюрдениза и Эрдогана, пространство для маневра представляется крайне ограниченным.
В заключении – о позициях, занимаемых нашей страной. Стоит учитывать, что сейчас речь идет о некоторых наших стратегических интересах, которые касаются как стабильности в регионе в целом, так и вопросов, связанных с энергетикой – деятельность «Saipem» и «Eni» может серьезно пострадать. Тем не менее, в сложившейся ситуации мы, в основном, играем вспомогательную роль «второго плана», уступая инициативу Франции и Германии.
Мы помним выступление министра обороны Лоренцо Гуэрини перед собравшимися комиссиями по обороне Палаты депутатов и Сената в конце ноября прошлого года. Однако, похоже, что твердые позиции, занятые Гуэрини, не находят понимания в остальной части итальянского правительства.
В завершении необходимо отметить, что внутриполитические проблемы, похоже, полностью поглощают энергию главы правительства и руководства МИД Италии, что не является положительным моментом.
Винченцо Кампорини, советник по науке «Istituto Affari Internazionali» (Италия), генерал в отставке
Мнения и термины, использованные в данной публикации, не отражают позиций Центра «Стратегикон» и представляют взгляды автора
Текст публикации на итальянском языке Источник: Стратегикон
Правила использования государствами морского пространства установлены Конвенцией ООН по морскому праву, подписанной в Монтего-Бэй (Ямайка) в декабре 1982 г. К сожалению, несмотря на то, что конвенция подписана 167 странами, некоторые государства не стали ее принимать и не признают установленных в ней принципов и правил. В число этих стран входит и Турция.
