ЧЕЧНЯ. Как это было. Вся правда о так называемом «Хильдехороевском восстании»

ЧЕЧНЯ. События, развернувшиеся в начале 1941 г. и именуемые Хильдехороевским  восстанием, имеют собственную окраску и несколько иные предпосылки, чем имевшие место подобные выступления в республике. Чтобы проанализировать эти предпосылки, нужно в полной мере охарактеризовать  жителей данной территории Чечни, находящейся в высокогорном Итум - Калинском районе, граничащем с Грузией.

Так называемая  народная власть пыталась сломить непокорных путем репрессий и всевозможных форм насилия (в чем весьма преуспела по сравнению с царизмом). Но подобные репрессивные меры вызывали яростное сопротивление горцев. Непоколебимый дух, бесстрашие и решительность наследовались хильдехороевцами из поколения в поколение. Противоборство сплачивало их. В отличие от остальных горцев они мало переселялись на плоскость. Находясь в близком соседстве с Грузией (большинство  населения Ахметовского  р-на      хильдехороевцы)  тейп хильдехороевцев перенял у грузин и  передал им многое из обычаев и  образа жизни. 

Такое общение не могло не сказаться в дальнейшей  судьбе хильдехороевцев, когда у руля  советской власти стали грузинские деятели Сталин, Берия и прочие  мелкие палачи. С благословления  сталинской клики заработал  репрессивный  механизм. Уничтоживший  лучших представителей — весь цвет хильдехороевского тейпа. Зная о своенравном и воинственном духе этих горцев, советская власть задалась целью физически обескровить тейп, а остатки его, видимо, растворить в общей массе чеченцев. Руками сотрудников ЧК, НКВД, путем подкупа и других грязных ухищрений власти уничтожили такое количество хильдехороевцев, что это трудно охарактеризовать другим словом, кроме как словом — геноцид. Тем не менее, истребляемые с первого дня Советской власти, десятилетиями борясь за свое существование в крайне тяжелых условиях, хильдехороевцы не покорились. 

Накануне так называемого Хильдехароевского восстания горцы имели достаточную информацию о предстоящей карательной операции. Ясно сознавали они, что данное мероприятие преследует единственную цель: физическое уничтожение хильдехороевского тейпа. Горцы начали готовиться к сопротивлению. Всяческими путями приобреталось и закупалось оружие. Некоторое - винтовки и боеприпасы — сохранилось еще со времен гражданской войны. 

В это время Атиев С.-А. работал заместителем председателя Верховного суда Чечено-Ингушетии. В гостинице—бывшем домовладении Абубакара Керимова — он познакомился с сыном легендарного народного мстителя Зелимхана—Умар-Али Зелимхановым. Находясь в одном намере гостиницы, Атиев с Зелимхановым крепко подружились. Именно здесь со слов Умар-Али узнал Саид-Ахмад о готовящейся серьезной операции НКВД в Хильдехорое. Руководить и провести ее вызвался сотрудник НКВД Веденского района (тоже хильдехороевец). Получив такую информацию, Атиев С.А. разыскал М.Б. Пригласив его  к себе в номер, Саид-Ахмад в присутствии Зелимханова поднял вопрос о предстоящей операции. Б.М. подтвердил, что, действительно, операция состоится, и что он — Б.М. возглавит ее.

Атиев, будучи в курсе об усиленной подготовке хильдехороевцев к сопротивлению и предвидя, к каким трагическим последствиям может привести столкновение, решил отговорить М.Б. от подобного шага. (Ставить его в известность о готовящемся отпоре он — Атиев С-А. - не стал). Слова Атиева о том, что он, Б.М. — хильдехороевец, может принести беду и горе своим близким и землякам, что возможны непредсказуемые последствия, не возымели действия.

Б.М. категорически отверг совет соотечественника отказаться от этой роли карателя и возглавил поход частей НКВД в горы. В ночь на 31 января 1941 года Атиева внезапно вызвал к себе первый секретарь Чечено-Ингушского обкома партии Иванов. По его словам, в горном Итум-Калинском районе чрезвычайнайная ситуация и Атиеву надлежит срочно выехать к Рязанову — наркому внутренних дел (и члену бюро обкома), находящемуся уже в данном районе. Конкретное место событий Иванов не уточнил. Выехать пришлось той же ночью вместе с работниками НКВД. К утру, добравшись в Итум-Кале, Атиев встретил второго секретаря обкома Хасанова, зам. председателя Совнаркома Гайрбекова, заместителя прокурора республики Бушуева. Дальше группу отправили на лошадях. Атиев, никогда не бывавший в этих местах, все еше не знал, куда они направляются. По дороге наткнулись на два трупа убитых.

Лишь вечером группа добралась до расположения частей НКВД, в распоряжение Рязанова. Нарком внутренних дел республики в присутствии начальника Шатойского райотдела НКВД Исаева Балауди сообщил, что в ночь с 30 на 31 января (1941г.—А.А.) на территории Хильдехороя поднято восстание. Упор он сделал на том, что руководят мятежниками дяди Атиева С.-А. — братья его отца: Зубайр, Шамсад, Кадыр Ескиевы и сыновья Зубайра (Ескиева — А.А.) Бацалг и Увайс. Рязанов известил, что опергруппа во главе с Б.М., направленная якобы для захвата банды Идриса Магомадова, захвачена восставшими и обезоружена. Двое из оперативников — начальник Итум-Калинского НКВД Уртаев и активист Ломхаев - убиты.

Завершая разговор, Рязанов предложил  Атиеву переговорить с  родственниками, чтобы восставшие добровольно сдались. При этом условии им гарантируется жизнь и неприкосновенность. В случае невыполнения этого задания, пригрозил Рязанов, Атиева ожидает «известная мера ответственности» подразумевая под этими словами расстрел. Этот его выпад вызвал ярость у Саид-Ахмада. Сославшись на то, что с детства оторвался от родни, воспитываясь в детдоме, и едва ли его послушаются, негодующий Атиев заявил, что готов принять известную меру ответственности». 

Убедившись  в  обратном эффекте своей угрозы, Рязанов сменил свой приказной тон и стал уговаривать Атиева попытаться как-нибудь склонить повстанцев к мирному исходу. Саид-Ахмад согласился. На следующий день, 2 февраля, сопровождаемый проводниками — хильдехороевцем Кадимагомаевым Абдул-Кадыром и чантинцем Махашевым Исмаилом — Атиев отправился на хутор Кенты—местонахождение родственников. Шли, минуя посты НКВД. Дорога была долгой и тяжелой. Вечером  оказались  на хуторе. На месте застали только лишь Зубайра, пострадавшего в предшествовших событиях: у него был перелом ключицы. Тут стало известно, что конфликт начался по прибытии в Хильдехорой Берсанова и Уртаева с опергруппой с целью арестовать Ескиева Зубайра и его братьев. Двое милиционеров, направленных в Кенты за Зубайром, были обезоружены и оставлены как заложники. Сайд-Ахмад был принят радушно, в то время как не внушавшие доверие повстанцев проводники были отправлены обратно.

Состоялись переговоры с влиятельными лицами из местного населения и родственниками Атиева, которые продолжались в течение суток. Сайд-Ахмад передал предложение Рязанова, поделился своими мыслями с дядями, что, обязуясь оставить на воле восставших, вряд ли НКВД будет трогать руководителей, что целесообразно им быстрее завершить это дело: лично явиться в штаб к Рязанову, Дяди согласились с доводами и советом племянника.

Четверо — Шамсад, Кадыр, Бацам и Увайс (кроме больного Зубайра) — направились, имея при себе оружие, в расположение войск НКВД. Солдаты на постах встречали мирную делегацию криками «ура» чувствовалось, что их радует такой исход событий. Ескиевы были встречены Рязановым благосклонно, с проявлением всех знаков внимания. Как заявил руководитель войск НКВД, в происшедшем повинен Берсанов Магомед — за что он арестован и будет, судим, а «народ же здесь ни причем». Ескиевы с миром были отпущены домой, и в тот же день войска НКВД  вернулись обратно.

Атиев же был оставлен Рязановым в  Хильдехорое для регистрации восставших и сбора оружия. В помощь он получил группу в 15 человек во главе с оперработником НКВД Дзитневым Батырбеком. Весь февраль шла работа учета людей и сданного оружия. Выполнив это задание, Атиев с группой вернулся в с. Итум-Кале, где доложил заместителю наркома внутренних дел Ефимову о сделанном. Ефимов, после слов благодарности, сообщил Атиеву, что за его родственниками осталось оружие: у Ескиева Увайса — маузер, отобранный у Берсанова, а у Ескиева Шамсада — пятизарядная пехотная винтовка, которую следует сдать. Он просил повоздействовать на них. Такая осведомленность удивила Сайд-Ахмада и вызвала догадку, что в среде хильдехороевцев имелись агенты HKBД. Настораживало и упорное стремление властей до единого ствола изъять оружие у повстанцев. Нетрудно представить какие последствия могло это сулить безоружному населению, повторись очередная провокация НКВД.

Атиев знал о винтовке и маузере: в момент сдачи оружия дядя его—Шамсад — оставил винтовку, которая у него была давно! и использовалась для охоты, и, заявив, что! не расстанется с ней. А маузер оставался у двоюродного брата Увайса, сдавшего другое оружие и надеявшегося, что про него (маузер) не вспомнят. Тогда, ведя переговоры, Сайд-Ахмад откликнулся на их просьбы. Обещав Ефимову поговорить с родственниками, Атиев послал человека за Увайсом. Тот явился с маузером и сдал его. Вернувшись на место службы,   Атиев доложил Рязанову о проделанной работе. Рязанов поблагодарил его и снова заговорил о «злополучной» винтовке Шамсада. Сайд - Ахмад, чувствуя себя неловко   в   роли » назойливого просителя, решил послать к  дяде брата Дауда, а с ним заодно и с Зелимханова Умар-Али, которым тот не сможет отказать. По его совету Рязанов отправил их в горы в сопровождении  начальника   отдела ББ (борьбы с бандитизмом) НКВД Алиевым. Группа вернулась с винтовкой. 

Каковы  же  были   последствия восстания? В июле 1941 года (после начала Великой Отечественной войны) НКВД крупными силами провел в Хильдехорое операцию по ликвидации участников прошедших событий, списки которых имелись у властей и по доносу агентов, и в результате проведенной регистрации. Почти все участники восстания были уничтожены, малая часть оказалась в лагерях. А самого Атиева Сайд-Ахмада в ноябре 1941 года уволили с должности заместителя председателя Верховного суда республики, вменив в вину родственные связи с руководителями восстания.

А. АБУБАКАРОВА

checheninfo.ru