Наиболее тяжелым на Северном Кавказе второй половины XIX — начале XX вв. было положение коренных — горских, народов и переселенцев из других российских губерний (иногородних). В конце Кавказской войны царская администрация края, чтобы быстрее склонить горцев к прекращению сопротивления, обещала освобождение тех от всех денежных повинностей и податей до 1 января 1866 г. для того чтобы дать им возможность восстановить свое хозяйство после разрушительной войны. Однако после того как подавляющее большинство горских народов в 1864 г. сложило оружие, высшее царское чиновничество немедленно нарушило свое обещание и обложила горские общества податью, уплачиваемой с каждого двора, размер которой с каждым годом все возрастал. Затем для горцев были введены дополнительные налоги и сборы, а также ряд повинностей, в частности, трудовая.
Крайне унизительным для горцев в силу их менталитета того времени было запрещение носить оружие. Впоследствии, перед лицом неукротимых горских волнений, власти разрешили горцам носить кинжалы и пистолеты, мало полезные в столкновениях с вооруженными скорострельными винтовками войсками. Горцам-мусульманам, кроме тех, кто совершил паломничество в Мекку, было запрещено носить чалму, которую власти рассматривали как атрибут воевавшего против России мюридизма. Представители властей относились к простым горцам-мусульманам подчеркнуто пренебрежительно, всячески стараясь показать им их национальную и религиозную ущербность, продемонстрировать, за кем осталась победа в Кавказской войне. В связи с тем, что обширные площади бывших горских земель были переданы казачьим войскам, кроме того, казаки в первую очередь использовались властями для подавления горского сопротивления, между горскими и казачьими общинами развивалась жестокая вражда, даже большая, чем во время самой войны.
В ссорах из-за земли казаки подчас прямо на пахоте убивали горцев, что власти не стремились расследовать. В свою очередь, горцы не оставались в долгу и совершали ночные нападения на казачьи станицы, убивали и грабили одиноких путников-казаков. Потеря лучших пастбищных и пахотных угодий, разорение хозяйства Кавказской войной в совокупности с быстро растущими налогами приводили к массовому порой катастрофическому обнищанию горского населения. Задавленные крайней нуждой простые горцы, часто не знавшие русского языка, были вынуждены на кабальных условиях поступать работать на землях собственных феодалов, чьи помещичьи привилегии царские власти по строгой государственной традиции того времени не только берегли, но и старались расширить. После Кавказской войны социально-классовое расслоение в горской среде достигло огромной глубины. Горская аристократия, поступившая на царскую службу, жестоко притесняла собственный трудовой народ, удерживая простых пастухов и землепашцев в повиновении с помощью царских войск и полиции. Горские мусульмане испытывали тройной гнет: национально-религиозный, феодальный и капиталистический.
В преимущественно христианской Осетии, большинство населения которой исстари сохраняло лояльность к России, положение простых людей было не намного лучше: в других горских областях многие пастухи и земледельцы имели все-таки и какие-то клочки собственной земли, здесь же большинство земель находилось в руках наследственной аристократии. Помещики использовали труд безземельных и крепостных горцев, но при этом стремились не отстать по темпам производства от капиталистов-аграриев других кавказских районов, от зари до зари за кусок хлеба заставляя трудиться зависимых от них людей. Совмещение капиталистической погони за прибылью с крепостническим наследием тяжелейшим грузом ложилось на плечи рядовых жителей Осетии.
Сразу после Кавказской войны на землях, населенных горцами, было введено так называемое военно-народное управление. Высшими властными полномочиями обладала администрация областей (Кубанской, Терской), к которым были приписаны горские районы. Собственные внутренние дела же горские общины решали на сельских сходах, которые избирали и местного административного главу — аульного старшину. Однако уже через несколько лет после окончания войны царские власти, верные принципу самодержавного единоначалия, упразднили выборность аульных старшин, которые стали назначаться теперь вышестоящей администрацией, то есть, командованием казачьих войск. Естественно, такие назначенцы в первую очередь пеклись о том, как выслужиться перед поставившим их на такую должность, позволявшую не страдать от голода, думая, где достать денег на уплату подати, начальством, а не об интересах своего села. Крестьянская реформа, упразднявшая крепостное право и рабство, в горских областях проводилась медленно и непоследовательно: царские наместники боялись, что свободолюбивые горцы вслед за освобождением от власти своих помещиков поднимутся на борьбу против российской власти.
Особенно жестокой дискриминации подвергались адыги (черкесы) Закубанья (история адыгов здесь на history-thema.com представлена не в одной статье — посмотрите по содержанию). Сотни тысяч представителей адыгского народа, населявшие обширные горные земли между рекой Кубань и побережьем Черного моря, погибли в последние годы Кавказской войны или переселились в Османский Халифат. Оставшиеся общины горных адыгов были принудительно выселены царскими властями на равнинную полосу вдоль левого берега Кубани, где уже жили местные — тоже адыгские, племена, после войны еще и сильно потесненные казачьими переселенцами. Царское правительство опасалось оставлять большое количество коренного населения на Западном Кавказе, особенно возле Черноморского побережья, так как не было гарантии, что на побережье не высадится османский десант, которому горцы-мусульмане непременно оказали бы поддержку. Выселившиеся на равнину закубанские адыги оказались в крайне бедственном положении: земли катастрофически не хватало, из-за чего постоянно происходили кровавые столкновения с казачьими поселенцами и уже жившими здесь общинами других адыгских племен. Власти нарочно подвергали закубанских адыгов исключительным притеснениям, вынуждая их вслед за своими соплеменниками переселиться из российских пределов в Османский Халифат. Деморализованные войной, сломленные нищетой и бесправием горцы Закубанья ежегодно сотнями с малочисленным скарбом выезжали под контролем властей на Черноморское побережье, где садились на пароходы и с родной земли, к которой были в силу традиционного менталитета очень привязаны, навсегда отправлялись за море. Особенно непримиримых к царской власти горцев полиция и казаки иногда хватали и силой грузили на уходящие в Турцию пароходы.
Переселение в Османский Халифат происходило и из других мусульманских горских областей, хотя в меньшей степени, чем из Закубанья. Горцы не только были задавлены нуждой на вошедшей в состав Российской империи родине, но и по религиозным причинам не желали быть подданными императора-иноверца. Однако в османских пределах им были не особо рады: Османский Халифат пребывал в глубоком упадке, сам страдал от многих тяжелых экономических и социальных проблем, и массовый приток обездоленного населения османские власти не радовал. Переселенцам — мухаджирам, отводились, как правило, земли не лучшего сорта, правившая Халифатом тюркская аристократия высокомерно смотрела на бедных выходцев с Кавказа, не оказавших Халифату занчительной помощи в его прежних войнах с Россией. Многие мухаджиры из Чечни и Дагестана после нескольких лет жизни у османов даже предпочли вернуться обратно на родину, где заправляли императорские чиновники. Переселившимся адыгам царские власти возвращаться запрещали.
В последние годы XIX в. царская власть запретила переселение горцев в Османский Халифат, возможно, оттого что служившие России горские аристократы терпели от этого убытки: на их полях и пастбищах работали, прежде всего, их бедные соплеменники, так как русские иногордцы нечасто соглашались батрачить на иноверцев. Ко времени этого запрета в Закубанье осталось коренного населения лишь несколько процентов от исконного числа (их потомки проживают в современной Республике Адыгея и нескольких сельских поселениях в Туапсинском, Сочинском и Успенском районах Краснодарского края).
Правда, иногда вспыхивавшие горские выступления вынуждали царскую власть проявлять и «акты милосердия». Уже упоминалось, что императорским постановлением горцам в конце концов было разрешено ношение не имеющего значительной силы оружия (испокон веков привыкшие защищать свою землю от вторжений различный врагов горские народы считали оружие непременным атрибутом каждого свободного мужчины).
Также царские власти разрешили свободный выезд состоятельных горцев за получением религиозного образования в Османский Халифат. По иронии судьбы именно в период царского режима исламское религиозное просвещение достигло на Северном Кавказе наивысшего уровня.
